– Богиня, да при чём тут практикум? – возмутился Мёрфи. – Я вас, инорита, спрашиваю про конкретное занятие, а вы виляете так, что я невольно начинаю подозревать, что слухи запустили вы.
– Чтобы запереться с родственником в пустующей аудитории? – удивлённо спросила я. – Инор Мёрфи, я была уверена, что вам нужна полная информация, и пыталась её до вас донести.
– Мне кажется, вы доносите куда меньше, чем знаете, – неожиданно упёрся он.
Я начала жалеть, что не согласилась на чай: он даёт прекрасную возможность оттягивать ответ, пока не поймёшь, как ответить безопасно и для себя, и для Майлза. Выдавать его, несмотря на всё, я не хотела.
– Вы же понимаете, что я была внутри и не могла видеть, кто активировал протокол. Если, конечно, он не активировался сам из-за сбоя, – вдохновенно сказала я. – Когда мы с инором Болдуином оказались снаружи, около двери были только Майлз и Эллисон, пытающиеся нас вызволить.
– Больше никого?
– Больше никого я не заметила. Мне сказали, что была ещё леди Уэбстер, но ушла к вам за помощью.
По виду Мёрфи было понятно, что он не верит мне ни на гран и с превеликим удовольствием обвинил бы, если бы была хоть минимальная возможность. Действительно, ведь, как говорится, яблочко от яблони недалеко падает, а значит, не за горами, когда нарушу магическое право и я. Или уже нарушила и просто хорошо маскируюсь? Недоверием ко мне дышала каждая чёрточка ректорского лица.
– Понимаете, инорита Болдуин, – вкрадчиво сказал инор Мёрфи, – я подозреваю сговор группы студентов. Будьте уверены, что все они будут наказаны в полном объёме. Но тот, кто признается, получит наказание куда менее строгое или даже вовсе будет от него избавлен. Да, точно. Обещаю, что раскаявшийся и признавшийся будет избавлен от наказания, разумеется, если он сдаст сообщников.
И он вперил в меня грозный взгляд, наверняка рассчитывая, что я тут же всё выложу.
– И правильно, инор Мёрфи, – горячо поддержала я. – Если это не случайное стечение обстоятельств, а чья-то злая шутка, то пусть отвечают по всей строгости. Я ужасно испугалась, когда всё это случилось. Но я ничего не видела.
Ректор разочарованно вздохнул. Обвинить меня не получилось только потому, что я сама оказалась в ловушке. Страшно представить, к каким выводам бы пришёл ректор, запри мы с Болдуином Уэбстер. Как выяснилось, долго они там вдвоём всё равно бы не просидели, но ректор бы бушевал куда сильнее, чем сейчас.
– Очень, очень жаль, инорита. Но если вдруг вы что-нибудь вспомните или решите в чём-нибудь признаться, то можете прийти в любое время. И учтите, что от наказания будет избавлен только первый признавшийся.
Он махнул рукой на выход из кабинета, я не стала ждать голосового подтверждения, выскочила за дверь и сразу врезалась в родственника.
– Добрый день, инорита Болдуин.
– Добрый день, инор Болдуин, – ответила я, чувствуя себя необычайно глупо. – Инор Мёрфи всё пытается выяснить, что же случилось с аудиторией.
– Артефакты устарели, – совершенно серьёзно предположил родственник.
– Хорошие у нас артефакты, – проворчал из кабинета Мёрфи, – до этого случая ни разу не подводили. Налицо злостный умысел, я уверен. Инор Болдуин, вы ко мне?
– Нет, я искал инориту Болдуин. Уже конец недели, а она обещала выяснить, согласится ли меня принять её отец.
Намёк был прямей некуда, поэтому, подавив вздох, я ответила:
– Отец будет рад вас видеть и предлагает воспользоваться нашим экипажем, который вскоре за мной прибудет.
Ожидать отказа было бы слишком оптимистично, поэтому я почти не расстроилась, когда он не последовал: Болдуин радостно согласился. Радость была столь явной, что ректор даже изволил выйти из кабинета, чтобы понять, чем она вызвана, осмотрел нас и едко заметил:
– Инор Болдуин, вынужден предупредить, что не все яблоки инора Болдуина, в смысле, того Болдуина, к которому вы едете, можно есть, даже если они считаются условно съедобными. Не хотелось бы неожиданно остаться без лектора по столь важной дисциплине.
– Вы же не думаете, что мы можем отравить инора Болдуина? – возмутилась я.
– Моё дело – предупредить временного сотрудника, а уж что я думаю про ваши яблоки, позвольте мне оставить при себе. Про обязательность вашего отца я точно не думаю ничего хорошего, – проворчал инор Мёрфи, намекая на неудачную попытку привлечь моего родителя к занятиям в академии. – И очень боюсь, не заразно ли это.