– Для кого интересный? – мрачно спросила я. – Для Сыска?
– Для армии. Кусающиеся яблони на защите границ – перспективное направление, – усмехнулся родственник. – Повесь на них ограничивающие артефакты – и готовый питомец.
– Случись что с артефактом – и откормленная яблоня сожрёт бывшего командира, – скептически хмыкнула я. – Нет, конечно, можно рассмотреть вживление управляющих артефактов в ствол, при котором вероятность их повреждения становится минимальной. Но всё это пустые размышления, потому что у папы с армией напрочь испорчены отношения после того случая.
– Какого?
Я недоверчиво прищурилась: уж при пристальном внимании родственников к нашим неудачам пропустить такой замечательный случай? Но Болдуин показывал лишь заинтересованность, поэтому я неохотно пояснила:
– У него как-то получилась весьма перспективная для армии яблоня: при подкормке её металлом на выходе зрели настоящие пушечные ядра. То есть получался довольно-таки дешёвый способ поставки снарядов.
– Надо же, – удивился Болдуин. – А почему ваш отец не предложил такую перспективную яблоню Министерству обороны?
– Он предлагал, и ему даже выделили деньги на доведение опытного образца до нужных стандартов: сами понимаете размеры плодов не всегда соответствуют требуемому калибру.
– Но что-то пошло не так? – проницательно уточнил родственник.
– Ещё как не так, – подтвердила я. – Проверяющему полковнику одно яблоко упало на ногу и раздробило ступню.
Болдуин смех сдержал и почти серьёзно заметил:
– Вряд ли это послужило бы причиной для расторжения договора, вот если бы на голову…
Я не стала говорить, что голове того военного наше яблоко не причинило бы ни малейшего вреда, поскольку такого твердолобого типа ещё поискать надо было, да и падало бы тогда яблоко с куда меньшей высоты.
– А ещё выяснилось, что после снятия с дерева плоды очень быстро портились, – тяжело вздохнув, продолжила я. Папины неудачи я принимала как свои. – Папа был уверен, что этот недостаток сумеет легко ликвидировать, но проверяющая комиссия уже была настроена против нас, поэтому не только договор расторгли, но и пытались взыскать уже выплаченное.
– Не удалось?
– Понимаете, инор, желающих получить с нас денег куда больше, чем этих денег имеется, – чуть язвительно ответила я. – Да и работу папа проделал огромную, этого никак нельзя было отрицать. Так что они только погрозили, но даже в суд не обращались. Правда, папа предлагал им в качестве компенсации опытные образцы, но от них Министерство тоже отказалось.
– И где сейчас эти перспективные яблони? – Болдуин опасливо осмотрелся, наверняка подозревая, что, упади яблоко ему на голову, он так легко не отделается, как тот полковник.
– Папа уничтожил после того, как однажды поутру обнаружил под яблоней раздавленную крысу, – неохотно пояснила я. – К нам забираются соседские коты, и если один из них убьётся яблоком, проблем потом не оберёшься.
Я вздохнула, вспомнив, скольких нервов стоила папе та владелица кота с отгрызенным хвостом. Мало того что она потребовала нарастить хвост у целителя, что само по себе обошлось в круглую сумму, так ещё и компенсацию вытребовала такую, словно кот собирался в течение следующих десяти лет лечиться у столичных психотерапевтов. «У него тяжелейшая моральная травма! – визгливо вопила она. – Он не спит, вздрагивает, когда ест, и отказывается выходить на улицу!» Видела я не так давно этого травмированного, когда он подзакусывал только что пойманной птицей. И следов моральных травм не осталось…
– А почему ограду не сделать сплошной, не пропускающей посторонних?
– Папа не столь силен в артефакторике, – ответила я. – Нужно учитывать слишком много факторов, в том числе свободное прохождение воздуха, а заказывать такие артефакты, сами понимаете, дорого. Да и нет у нас больше ни одного опасного для мелкой живности образца.
– А куда они делись?
– Папа сразу уничтожает, как признаёт неперспективными. Но что мы всё о неудачах? У нас есть куда более интересные сорта, – с оживлением, которого я не чувствовала, сказала я и потащила Болдуина вглубь сада. – Я вам сейчас их покажу.
Следующие полчаса прошли в экскурсии по нашему саду. Мне казалось, что Болдуин рвался туда, чтобы выявить все опасные экземпляры и прикинуть, насколько хватит их хищности, чтобы бесследно сожрать человека. Но в этом плане его ждало глубокое разочарование: сейчас у нас не просто не было опасных экземпляров. У нас даже крупных яблонь не было. И не потому что папа опасался, что упавшее яблоко может кого-то повредить, а потому что для собственного удобства ограничивал рост таким размером, чтобы было легко собирать яблоки. Собственно, наши яблони больше напоминали кусты шарообразной формы, чем плодовые деревья. Солидные такие кусты.