– Кристофер, ты-то мне и нужен, – сказала я столь кровожадно, что он начал от меня пятиться.
– Сильвия, это случайно получилось, – забормотал он, озираясь в поисках спасения. – Я не планировал тебя запирать, ты же помнишь. Кто знал, что этот Болдуин такой хитрый?
– Кристофер, – ласково протянула я, – Да я уже забыла о том прискорбном случае и совсем тебя не виню. Ты мне нужен для другого.
Я улыбнулась, чтобы не спугнуть жертву раньше времени, Майлз приободрился и даже подошёл, чтобы помочь с вещами. Уж не знаю, чем Долли набила корзинку, но была та тяжеленная и уже изрядно оттянула руки, поэтому я сопротивляться не стала, даже обрадовалась: донесёт до нашей с Линдой комнаты, там-то я его и прижму с вопросом. Не сбежит.
– И для чего я тебе нужен, дорогая? – замурлыкал он, почти как Беатрис в хорошем настроении. – Неужели этот Болдуин так плохо себя повёл у вас дома, что ты решила искать утешения у меня?
– Не настолько плохо он себя повёл, – возразила я. – А откуда ты вообще знаешь, что он к нам ездил? Следишь? И за кем? За мной или за ним?
До комнаты мы дошли. Дверь была заперта, значит, Линды нет. Что ж, даже лучше допрашивать без свидетелей. Я приложила руку, открывая запор, распахнула дверь и жестом пригласила ничего не подозревающего Майлза внутрь.
– Да за ним и следить не надо, – фыркнул Майлз. – Секретарша Мёрфи разболтала всем, кому могла. Убстер тоже язык за зубами не держала. Она всерьёз уверилась, что ты собралась у неё отбить жениха, представляешь?
– Она уже считает Болдуина женихом? – удивилась я.
Не то чтобы меня это интересовало всерьёз, сейчас моей целью было отвлечь Майлза, чтобы он наконец переступил порог нашей с Линдой комнаты.
– Потенциальным, – уклончиво поправился Майлз, сделала пару шагов и водрузил корзинку на стол. – Меня будут благодарить за помощь?
– Разумеется. – Я хищно улыбнулась и захлопнула дверь. – Как только ты мне объяснишь, почему считаешь, что Беатрис могут обвинить в убийствах.
Глава 15
После того как Майлз понял, что не улизнёт: дверь перекрывала я, а окно было зачаровано комендантшей, – он устроил целое театральное представление. Не слишком талантливое представление.
Нет, Майлз старался, искренне старался произвести впечатление оскорблённой невинности. Но где невинность, а где он? Оскорблённость ему тоже не удалась. Неубедительное представление получилось, которое меня только убедило в том, что он что-то знает. Когда надоело выслушивать его нелепые оправдания и разглядывать подвижную физиономию, игравшую всеми оттенками возмущения, я заметила:
– Пока ещё я ни с кем не делилась своими подозрениями. Но это пока. Будешь продолжать в том же духе – непременно поделюсь, да ещё и Мёрфи может случайно узнать, кто запустил протокол безопасности в тот злополучный день.
– Сильвия, ты этого не сделаешь!
Даже не знаю, чего Майлз больше испугался – доноса ректору или рассказа Болдуину – но выглядел он по-настоящему встревоженным. Даже физиономия побледнела, что для него было вовсе нехарактерно.
– Почему не сделаю?
Я прижалась спиной к двери, что придало уверенности. Нос я высокомерно задрала по примеру Уэбстер: кому как не ей уметь выглядеть наиболее непримиримо?
– Потому что шантажировать недостойно.
– Недостойно подводить под монастырь одногруппницу, – отрезала я. – Мёрфи меня подозревает в намеренном вредительстве и только и ждёт возможности оштрафовать. Думаю, за запуск протокола штраф будет не из маленьких. Почему я должна его оплачивать?
Майлз вздохнул.
– Не должна, разумеется. Если вдруг тебя оштрафуют, я оплачу. Честное слово.
Потрясающая жертвенность.
– Кристофер! – разозлилась я. – Мне от тебя совсем не это нужно!
– Сильвия, ты же знаешь, я весь – твой, – с готовностью попытался Майлз перевести разговор. – Куда идём? Выбор за тобой.
Но я уже завелась не на шутку.
– Значит так, дорогой, – выпалила я. – Либо ты мне немедленно всё выкладываешь, либо я немедленно иду к ректору.
– Сегодня выходной и его нет в академии, – напомнил Майлз, словно я это забыла.
– Вызову, – небрежно ответила я. – Он просил меня обращаться сразу, как что-то вспомню. Похоже, я вспомнила.
Я взялась за ручку двери, показывая готовность бежать к ректору и сдавать одногруппника.
– Ну, хорошо, – выдавил из себя он и замолчал.
Тишина затянулась и стала немного беспокоить. Обычно заткнуть фонтан красноречия Майлза не представлялось возможным, а тут, нате вам – весь исчерпался.