– А что ещё влияет на поведение мантикор? – спросила я, опередив явно собиравшегося узнавать о том же одногруппника.
Но у него было столько времени выяснить это самому! Времени, которое он бездарно потратил на переживания о судьбе Беатрис и попытки устранения Болдуина. А ведь чем дальше, тем меньше возможностей установить, что же случилось с погибшими. Точнее, кто их съел.
– Защита детёнышей и призыв особи противоположного пола, – уверенно ответила Линда.
Я вопросительно глянула на Майлза. Интересовали меня, разумеется, не детёныши Беатрис, которых не было, а возможность их заведения.
– Да откуда? – поперхнулся Майлз. – У нас второй мантикоры поблизости нет. Они вообще наперечёт. Мёрфи предлагали привезти ей жениха, он пока раздумывает.
– А какая-нибудь неучтённая особь? – поинтересовалась я.
– Откуда неучтённая-то? Да и была бы, брачные игры мантикор проходят не несколько минут, – едко заметил Майлз. – Ты вообще как это себе представляешь?
Если он хотел меня смутить, вкладывая в свои слова неприличный подтекст, то он просчитался. Я не смутилась и не собиралась прекращать расспросы.
– Никак, – огрызнулась я. – Мы говорим о призыве, а не о брачных играх.
– Я чего-то не знаю? – проницательно уточнила Линда.
– Беатрис странно себя повела в одно из дежурств Кристофера, и мы хотим выяснить почему, – ответила я, стараясь не раскрыть чужой секрет.
– Призыв мог ей показаться? – предположила Линда.
Чайник как раз закипел, и она захлопотала, заваривая чай, поэтому не видела, насколько скептическую физиономию состроил Майлз. И я его понимаю: тогда выходило, что Беатрис настолько расстроилась, не найдя самца мантикоры в нужном месте, что утешилась, только отгрызши кому-то руку. Но встаёт вопрос, куда делось остальное тело? Сожрал пришлый ненайденный мантикор? Вместе с внутренностями и костями?
– А как мантикоры относятся к костям? – прямо спросила я Майлза.
– Никак. Это вам не собаки, – мрачно ответил он. – Мясо с кости сгрызть может, но саму кость не трогает. Даже играть не будет. Для игры она предпочитает что-нибудь мягкое, лёгкое и пушистое, а кость – тяжёлая и твёрдая.
– Какой у вас странный разговор, – внезапно сказала Линда. – Мне кажется, часть реплик отсутствует. Или я не понимаю, о чём речь.
– Даже не переживай, – бодро сказал Майлз и опять потянулся к корзинке, которая манила его куда сильнее, чем необходимость решать проблемы мантикоры. – Я иногда сам не понимаю, о чём говорит Сильвия. Мы, конечно, говорили о Беатрис до твоего прихода, но ни о каких костях речь не шла.
Распаковывал он мою корзинку безо всякого смущения, словно всё это было принесено для его ублажения. Сразу ухватил маленький пирожок и зажевал с увлечённым видом. Но всё это было лишь отвлекающим манёвром: Майлз не хотел посвящать в проблемы Беатрис ещё одного человека да и не знал он больше того, что уже сказал. А значит, дальнейшие расспросы бесполезны.
Глава 16
Линда столь усердно потчевала Майлза, что я могла совсем не заниматься гостем и невольно подумала, что подруга не так равнодушна к нашему красавчику, как показывает. Тот заботу принимал с радостью, налегал на еду с таким усердием, словно тётушка его не кормила дома вовсе, и ничем не давал понять, сколь был ему неприятен разговор, не так давно состоявшийся между нами.
– Ой, Сильвия, совсем забыла, – неожиданно спохватилась Линда. – Я вчера встретила инору Карр, и она сказала, что раздумывает, не согласиться ли на предложение Галлахер о совместной разработке. Наверное, та её совсем достала: ходит чуть ли не ежедневно и ноет.
– Галлахер – это та, что с растениями? – немного невнятно из-за набитого рта уточнил Майлз. – Тогда понятно, что её неймётся. Растения финансируют хуже всего, а на совместные разработки выделяют дополнительные деньги. К нашим она тоже подходила, завкафедрой попытался неявно отказаться, предложив вариант изучения фекалий после кормления магически изменёнными растениями. Он был уверен, что дама оскорбится и нас покинет, но не тут-то было, она заявила, что тема весьма перспективная, нужно только решить, как подать, потаскалась к нам с неделю, а потом всё-таки разругалась с нашими и гордо удалилась. И хорошо, – неожиданно закончил он, – Беатрис эту Галлахер терпеть не может, всегда шипит, когда та появляется.
– Шипит? – удивилась Линда. – Но Беатрис такая ласковая, я не помню, чтобы она на кого-то шипела.