– Да ну, с чего бы ей подозревать? – неуверенно отозвался Майлз. – Мы вчера за собой все убрали. Разве что твой родственник что-то там наделал такого, что у тебя есть основания переживать?
Он столь подозрительно на меня посмотрел, что я сочла нужным тут же вступиться за себя и Рассела:
– Ничего он не наделал, не выдумывай! Напротив, убрал за нами и за собой.
– Тем более, – оживился Майлз. – Значит, нам ничего не грозит.
Но я в этом не была столь уверена. Мы могли случайно поменять местами документы в папке или её сдвинуть на то чуть-чуть, которое непременно заметит наблюдательная аккуратистка. Впрочем, заметит она обыск в одном месте или в двух – разницы нет, она уже знает, что под подозрением, и уже настороже.
– Нам-то не грозит, – раздосадованно заметила я. – А вот уликам… Улики она точно спрячет.
– Уничтожит, – то ли поправил, то ли согласился Майлз. – И нам так и не удалось понять, замешана ли она, и если да – то где могут находиться опасные растения. В академии их нет: в наших двух теплицах ничего серьёзнее мандрагор не найти. При доме у неё вообще ни теплиц, ни оранжерей, специально вчера прошёлся мимо, посмотрел.
– А почему ты думаешь, что этих монстров выращивают и держат в теплицах? – спросила Линда. – Если они свободно перемещаются по городу, то могут мимикрировать под мирные растения. Кстати, те кусты в парке были живыми.
– Все кусты в парке живые, – возразил Майлз. – И что теперь, всех их подозревать?
– Живые – в смысле изменённые и имеющие собственную волю.
Я вспомнила про рассыпавшийся артефакт с подкинутой яблони и засомневалась, что у растительных монстров воля была собственная. Но Линда про артефакт не знала, поэтому продолжала размышлять:
– В парке напротив уэбстерского особняка точно были непростые растения. И что? Разве их кто-то нашёл?
– Я не слышал, чтобы в парке на кого-нибудь нападали, – заметил Майлз.
– Зато мы с Сильвией не только слышали, но и видели. На инориту Эллиот.
– Племянницу леди Галлахер, – закончила я.
Задумчиво так закончила. Вот ещё одна ниточка от странных растений к леди Галлахер.
– Думаете, она их там выгуливала? – насмешливо спросил Майлз. – Не находите, что это как-то глупо?
– Я нахожу, что если мы ещё немного постоим, то опоздаем на лекцию, – воинственно ответила Линда, обиженная, что к её идее не отнеслись с должным уважением. – Поговорить можно и позже. Всё равно от этого ничего не изменится: у нас нет ничего, кроме домыслов.
Несомненно, она была права, о чём я и размышляла на лекции вместо того, чтобы записывать. Всё-таки мне казалось, что вопль, из-за которого Рассел выскочил от Уэбстеров, странные кусты, поцарапавшие зад племянницы леди Галлахер, и сама племянница, непонятно что делавшая в парке так поздно, были звеньями одной цепи. Расставить бы их ещё в правильном порядке и добавить недостающие. Особенно подозрительным казалось то, что леди Эллиот заявила, что не слышала ужасного вопля. Возможно, конечно, это говорило о том, что сработавший артефакт находился между ней и особняком Уэбстеров, но возможно, что именно она его и активировала, а потом спрятала. Кто станет обыскивать нежную леди, того и гляди, норовящую свалиться в обморок?
Лектор увлечённо чертил на доске графики и показывал фантомные проекции процессов. В другой раз я бы не отрываясь его слушала, поскольку трансмутация была одним из любимейших предметов. Но сегодня рука сама начинала чертить совсем другие схемы, включающие известные мне факты и личностей. Все они оказывались связанными тем или иным способом и были ужасно подозрительными. Причём я обнаружила, что и Рассел оказывался в числе подозреваемых: как-никак подкинутая яблоня рассыпалась в труху при нём, на обыск Галлахер он отправился без меня, а про то, что его отец всячески покрывает моего, я услышала впервые. То, что его раньше в городе никто не встречал, ни о чём не говорило: для мага его уровня, владеющего телепортацией, жалкий отвод глаз не составил бы труда. То, что он прекрасно заметает следы своего пребывания, я заметила. И в этом свете его посещение дома леди Галлахер выглядело не как обыск, а как возможность подкинуть улики.
К тому времени, как лекция закончилась, я себя почти убедила в том, что преступник Рассел, слишком подозрительно он вчера просидел весь вечер у Уэбстеров. Правда, я пока не могла понять, зачем ему нужно, чтобы обвинили леди Галлахер, но была уверена, что непременно что-нибудь придумаю и на этот счёт.
– А знаете, инориты, – бодрый голос Майлза ворвался в мои размышления, и я с удивлением обнаружила, что в аудитории остались только мы трое. Даже преподаватель, который обычно долго собирал наглядные пособия и артефакты, уже успел уйти. – Я вдруг подумал, что в ваших словах что-то есть. В самом деле, где лучше прятать хищные кусты, как не среди нехищных?