Он замолчал, явно собираясь перейти к выставлению счёта за свои услуги, и я уже приготовилась говорить, что оплачу с первой же зарплаты, но Рассел меня опередил:
– Я вам выпишу чек. Сумма такая же, как в прошлый раз, или что-то добавилось?
То есть прошлый раз он тоже оплачивал?
– Даже меньше. Ведь у инора Болдуина уже есть нужные снадобья.
– Почему вы, Рассел? – возмутилась я. – Оплачивать должна я. Целитель приезжал к моему отцу.
– Но вызывал его я, значит, платить тоже должен я, – спокойно ответил Рассел. – Не спорьте, Сильвия. У вас ещё будет возможность.
– Заплатить?
– Поспорить, когда мы останемся наедине.
Глава 24
Рассел не уехал в Дисмонд, сказал, что его помощь может понадобиться в любой момент, кроме того, он хотел бы поговорить утром с моим отцом и вообще у нас всё равно гостевая простаивает. Короче говоря, привёл кучу доводов в пользу того, чтобы остаться у нас. Не знаю, чего было больше в моих чувствах: радости от того, что он меня не бросает наедине с проблемами, или огорчения, что он не уезжает и делает ситуацию для меня ужасающе неловкой. В том, что он вернётся к поцелую, я ничуточки не сомневалась. И ладно бы действием – пожалуй, я бы тоже не стала сопротивляться, так ведь нет, непременно всё ограничится одними разговорами. И вот это огорчало куда сильнее, чем сам поцелуй.
Обед проходил в полном молчании, наверное, потому, что мы были под неусыпным наблюдением Долли, которая то ли желала воспрепятствовать неприличной ситуации, то ли, напротив, хотела первой узнать, если произойдёт что-то подобное поцелую в саду. В последнем случае мы её точно разочаровали, потому что сидели на разных концах стола и не разговаривали. Но она разочарование ничем не показывала, стояла в отдалении, как положено хорошей горничной. Я на неё иногда поглядывала, на Рассела же старалась не смотреть и вообще рассчитывала удрать сразу после обеда. Но ничего у меня не вышло.
– Сильвия, а не прогуляться ли нам в саду? – неожиданно предложил Рассел, когда я уже подскочила, чтобы уйти. – Говорят, прогулки способствуют правильному пищеварению.
Долли ехидно прокашлялась, и наверное, именно из-за этого ярко выраженного ехидства я согласилась на предложение Рассела. В конце концов, теперь я уже знала, что не стоит к нему слишком близко подходить рядом с яблоней в цвету, и постараюсь избежать неловких ситуаций. Мне хотелось доказать и себе, и Долли, что это всего лишь случайность, и она не повторится.
– Вы думаете, нам могут подкинуть ещё яблонь? – по возможности невозмутимо спросила я Рассела.
– Батюшки, куда же ещё? – экспрессивно всплеснула руками Долли. – У вас своих не хватает, что ли, инорита? Впору уже самим подкидывать соседям.
– Давайте обойдёмся без подкидываний, договорились, инора? – предложил Рассел.
– А я что? – опешила Долли. – Разве я решаю, что с яблонями делать? Только инор Болдуин. Только он может решить, сколько своих яблонь и кому он может подкинуть.
Почему-то сразу представился папа в чёрном одеянии, с мешком за спиной, в котором копошились саженцы яблонь. Папа воровато оглядывался и перебрасывал поочерёдно всем соседям через забор по одному саженцу. Почему-то это не показалось мне невозможным.
– А вы ему нехороших идей не подавайте, следите за языком, – довольно сурово заявил Рассел и потом мне: – Сильвия, пойдёмте.
В саду за время нашего отсутствия ничего не изменилось. Я мельком глянула на предавшую меня яблоню и повернула в противоположную от неё сторону, благо было куда идти. Не права Долли: может, у нас яблонь и хватает, но с десяток чужих затерялись бы в этой толпе совершенно незаметно. Разумеется, если они не начнут хватать проходящих мимо за ноги. Пока никто не хватал.
– Сильвия, так что там с мантикорой? – ожидаемо спросил Рассел и, когда я повернулась к нему, добавил: – Вы, конечно, можете меня отвлечь таким же образом, как и в прошлый раз, но потом вам всё равно придётся ответить на этот вопрос.
– Я вас не отвлекала! – возмутилась я.
– Неужели? – ехидно спросил он. – Сильвия, я всё так же жду ответа.
И принял столь суровый вид, что захотелось его немедленно отвлечь, тем более сам же признал, что отвлекается. Только вот незадача – цветущих яблонь поблизости не было, а значит, обвинить в тлетворном влиянии можно будет только меня саму. Пришлось начать объяснение.
– Майлз сказал, что мантикора странно себя ведёт при появлении леди Галлахер.
– Странно – это как?