– Вы спасли жизнь инору Болдуину, – возразил Рассел и всунул-таки чек в руку целителя. – Если бы не ваша помощь, он бы не дожил до сегодняшнего дня. А что касается яда, это же ваше предположение, как я понимаю? Доказать сейчас уже невозможно?
Целитель начал так же путанно объяснять, что в результате его заклинаний кровь должна была очиститься в степени, которая не позволит выявить яд, если там таковой был. Но судя по состоянию следов от укусов и ухудшению самочувствия моего папы на следующий день, он всё-таки склонен подозревать яд.
– Но сейчас инор Болдуин в полнейшем порядке, – оптимистично заявил целитель, уже оправившись от смущения и убрав чек во внутренний карман. – Ему грозит разве что переутомление от излишних занятий магией. Но он при этом получает столько положительных эмоций, что запретить ему заниматься любимыми яблонями я никак не могу. Так что, инорита Болдуин, можете совершенно спокойно возвращаться к занятиям, не переживая за папу.
Он попрощался и ушёл, а я спросила Рассела:
– И как я могу уехать и не переживать за папу, скажите на милость, если его пытались убить? С убийцы станется подкинуть ещё что-нибудь не менее опасное.
– Смерть вашего отца не является целью преступника, Сильвия, – ответил он.
– Если вы знаете его цель, то вы знаете и кто он, – заключила я и наставила палец на грудь Рассела. – Я хочу знать, кто это. И ещё хочу знать, почему вы уверены, что нападение не повторится.
Да, он тщательнейшим образом проверил заклинания на ограде и даже добавил что-то от себя, но меня это никак не успокаивало. В конце концов, заклинания были на ограде и тогда, когда нам подкинули отравленные яблони. За эти несколько дней, что мы здесь находились, никто не пытался ни повредить заклинания, ни перебросить что-либо, но это совсем не значит, что и дальше всё будет так же спокойно.
– Потому что целью преступника было дать ложный след, – пояснил Рассел. – Убийство в планы не входило, было лишь небольшим побочным эффектом.
– Ничего себе небольшой побочный эффект! – возмутилась я. – Рассел, вы говорите о моём родном отце. Да у меня ближе его никого нет!
– Для вас, но не для того, кто натравил на него яблони, – заметил Рассел. – Для него жизнь вашего отца имеет ценность только относительно достижения собственных целей.
– Кто это? – требовательно спросила я.
– Скажу, как только появятся доказательства, – ответил Рассел.
– То есть вы не уверены?
– Уверен. Почти всё указывает на конкретного человека, останавливает меня лишь то, что я не могу понять, какую выгоду он собирается получить в результате. Мысли по этому поводу, которые у меня возникают, кажутся в достаточной степени дикими. В любом случае проверить я их смогу только в Дисмонде. Когда мы туда едем, Сильвия?
Я замялась с ответом, не уверенная, что папу можно оставить одного. Конечно, за ним будет присматривать Долли, но это же совсем не то. Он нашу горничную никогда не слушает. Впрочем, меня слушает тоже через раз и только тогда, когда мои просьбы совпадают с его желаниями.
– Если здесь что-то произойдёт, я сразу об этом узнаю, – сказал Рассел. – Я столько наставил сигналок, что никому не пройти незамеченным. Но произойти ничего не должно – усилил защиту я тоже по максимуму, теперь здесь практически непробиваемая армейская защита. Ничего разрушительного через забор не перекинуть.
– Точно? – недоверчиво прищурилась я.
– Совершенно. Это теперь и в моих интересах.
Я вспомнила, что он фактически собственник дома, но грустить не стала, оставила эту возможность на случай, если их фамильный браслет окажется таким же, как наш, или даже хуже. Последнее вряд ли: всё же их должен быть поновее.
– Поэтому у нас с вами есть выбор: ехать сегодня вечером или завтра рано утром, – не дождавшись от меня ответной реплики, сказал Рассел. – Я предлагаю…
И совершенно беззастенчиво замолчал.
– Так что вы предлагаете? – пришлось его поторопить.
– Поступить так, как решите вы.
Выбор был не таким уж простым, как казалось на первый взгляд. Если мы выедем утром, то с большой вероятностью можем опоздать к началу первой лекции, очень уж необязательным был наш кучер, а вот если мы выедем сегодня, то никто никуда не опоздает, но…
– Рассел, а вы уверены, что ограда больше не нуждается в проверке? И сад?
– Предлагаете прямо сейчас пройти и посмотреть? – уточнил он.
Я кивнула. Та яблоня с розовыми цветами уже почти отцвела, зато набирала цвет другая, и не воспользоваться такой возможностью свалить своё поведение на тлетворное влияние нагло цветущих не вовремя яблонь было слишком непредусмотрительно с моей стороны. И потом, один важный вопрос остался необсуждённым.