Планы по уничтожению папиных яблонь меня разозлили настолько, что я не выдержала и вывалила на противницу всё сразу.
– А с чего ты взяла, дорогая, что Рассел продаст тебе дом своей невесты?
– Почему продаст? – она снисходительно улыбнулась, но тут до неё дошла вторая половина фразу. Как обычно, с большим запозданием. – Невесты?!
Я покрутила перед её носом рукой с обручальным браслетом и мрачно села за стол рядом с Линдой, которая смотрела на меня с необычайным восторгом. В том, что Уэбстер безропотно проглотит новость, у меня были большие сомнения. Как-никак, она уже почти посадила розы перед моим домом.
– Невесты?! – взвизгнула она ещё громче и противнее, словно была не девушкой из хорошей семьи, а совершенно невоспитанной свинкой, которую вытащили из грязной лужи против её желания. – Ты не можешь быть невестой инора Болдуина. Ты – его родственница!
– Столь дальняя, что это не считается, – парировала я.
– Он преподаватель, – вспомнила Уэбстер. – По уставу академии преподаватели не имеют права заводить романы со студентками. Немедленно доложу об этом инору Мёрфи. Пусть он примет меры.
Она побежала к двери и выскочила из аудитории, чуть не сбив с ног входящего лектора, который довольно-таки неодобрительно на неё посмотрел. Интересно, на какие меры она рассчитывает? Вряд ли инор Мёрфи сможет выдать её замуж против воли жениха.
– Когда она в мечтах рубила ваши яблони, её не смущало, что инор Болдуин – преподаватель, – заметила Линда. – А вы правда обручились? Или ты это сказала, чтобы позлить Уэбстер?
– Совершеннейшая правда, – подтвердила я. – Даже мой папа нас, можно сказать, благословил.
Остаётся ещё папа Рассела, которому леди Уэбстер в невестках может понравиться куда больше меня, но его мнения я пока не знаю, а значит, не стоит заранее расстраиваться.
Глава 28
Уж не знаю, чего наговорила Уэбстер инору Мёрфи, но выдернули меня с середины занятия, к вящему неудовольствию лектора, который посмотрел так, словно я была злостным нарушителем, а не жертвой интриг дочери лорда-наместника. Сама Уэбстер, к слову, на лекцию так и не вернулась. Не встретила я её и по дороге к ректору, и в его кабинете. Неужели побежала жаловаться высокопоставленному папочке? И чем он ей поможет? Разве что перестанет приглашать Рассела в гости. Думаю, против такого наказание не будет возражать никто, кроме самой Уэбстер. Размышлять об этом мне пришлось долго, потому что, когда я вошла в ректорский кабинет, инор Мёрфи смерил меня мрачным взглядом и сказал, чтобы я усаживалась и подождала.
Я даже удивилась: обычно он начинает ругаться сразу, когда вызываемый появляется на пороге кабинета, и сразу же озвучивает сумму, на которую должен пополниться счёт академии. Наверное, ректор не смог с ходу решить, какой убыток его учебному заведению нанесла наша помолвка, или ждал второго нарушителя, чтобы не говорить об одном и том же два раза. Предположение подтверждалось тем, что стула для посетителей стояло два, в то время как обычно там находился один, а значит, второй был специально принесён из приёмной. К тому же инор Мёрфи не просто так сидел, а что-то подсчитывал, дописывая и вычёркивая суммы на листе бумаги, кривясь при этом, словно баланс у него не сходился ни при каких условиях. Потом он добавил пару строк, постучал карандашом по столу и расплылся в столь мечтательной улыбке, что сразу стало понятно: нашёл-таки наш ректор возможность улучшить благосостояние академии. Чем дольше я сидела и чем больше он углублялся в свои столбики цифр, тем неуютней я себя чувствовала. Судя по всё улучшающемуся настроению инора Мёрфи, не иначе как по его подсчётам выходило, что денег хватит даже на новый корпус академии, о котором ректор уже много лет мечтает, но на который ему никак не удаётся выбить деньги в министерстве.
Конец моим переживаниям положило появление Рассела. Он поздоровался и ободряюще мне подмигнул.
– Ну наконец-то! – обрадовался инор Мёрфи. – Инор Болдуин, я ещё когда за вами отправил, а вы только удосужились появиться. Безобразие! Это неуважение.
Но выглядел он ничуть не расстроенным, скорее, довольным, что источник будущего благосостояния академии наконец появился и его можно радовать, показав свои расчёты.