— Мама, я хотела сказать…
— Какое это счастье, — миссис Стивенсон окинула взглядом своды башни. — Обладать целым столетием, в виде этих чудесных вещей. Иметь возможность примерить на себя любой образ и блистать в нем, вызывая завистливые взгляды. Быть прекрасной, вне времени. Вот что делает красоту женщины по-настоящему бессмертной, Хоуп.
— Мама, я…
— Нет. Не сотрясай напрасными словами очарование этого места.
Хоуп смогла поговорить с матерью только за ужином. Семье подали вымоченную в обеззараживающем растворе индейку и гарнир из овощей, выращенных в теплице за домом. Мистер Стивенсон ел молча, со злобой смотря в тарелку и разрезая кусочки птицы. Миссис Стивенсон заранее разрезала свою порцию и теперь ела с вилки маленькими кусочками, просматривая журнал о моде на своем портативном компьютере. Их дочь поковыряла мясо ножом и брезгливо откинулась на стуле. Она посмотрела в сторону высокого, закругленного окна. Там, за деревьями, у самого забора поместья росла яблоня, которая впервые принесла плоды. Хоуп в этом месяце не раз приходила к ней в скафандре и читала романы, устроившись под кроной. Очередную книгу она брала для отвода глаз, на самом деле единственной причиной ее прогулок до дерева были яблоки, которые поблескивали, как матовые елочные игрушки. Но отец категорически запрещал прикасаться к этим соблазнительного вида плодам, называя их заразной ерундой, и перед визитом дочери приказывал садовникам убирать упавшие яблоки. Мистер Стивенсон оставил это дерево, как дань прошлому, и только потому, что Хоуп пообещала не прикасаться к плодам. В противном случае яблоню убрали бы. Отец настаивал на том, чтобы его дочь ела только «правильные» яблоки, выращенные на бледном подобии настоящей почвы в теплицах, и по вкусу напоминающие приторную вату. Каждый раз, когда девушка принимала правильную, безопасную пищу, перед ее взором появлялись те плоды с дерева у забора. Такие неправильные и такие маняще запретные. Девушка испытала сильную злость на отца и тут же вспомнила, что так и не пожаловалась на него матери.
— Мама, отец сказал, что если я не получу техническое образование и не включусь в дела компании, он заморозит все мои счета! Еще он хочет выдать меня замуж! Разберись с этим!
— Что? — спросила миссис Стивенсон, словно только что проснулась, и с трудом оторвала взгляд от журнала, который смотрела. — Что ты сказала, звездочка?
— Папа сказал, что мое лингвистическое образование — полная ерунда! Он хочет, чтобы я стала очередным инженером на одном из его заводов, а после этого вышла замуж! Пусть он от меня отстанет, мама!
— Это не обсуждается! — отец треснул кулаками по столу, от чего звякнула посуда. — Сколько можно заниматься ерундой? Я не потерплю, чтобы ты снова подсела на наркотики или шлялась где попало! Ты — моя дочь, так соответствуй! Пора осознать, кто мы такие и какая на наших плечах лежит ответственность!
— Мама! — дрожащим голосом произнесла Хоуп.
— Дорогая, если папе так будет спокойней, то…
Девушка опрокинула тарелку на пол, и под требования отца вернуться за стол, покинула комнату. Переодевшись в гардеробной кабинке в скафандр, она быстрой походкой направилась в сад. Из туч пошел моросящий дождь, и кроны деревьев зашептали в такт дующему ветру. На мощеной камнем дорожке приземистый мужчина ровнял кусты ножницами, изредка отрывая отдельные листки пальцами мозолистых рук. Девушка пронеслась мимо него, чуть задев джинсовый комбинезон мужчины плечом.
— А, мисс Стивенсон. Куда это вы так спешите в такую погоду?
— Стенли, — Хоуп развернулась и подошла к нему вплотную, — скажи мне, ты ел яблоки с дерева у самого забора?
— Как можно, мисс Стивенсон! — испугался садовник. — Мне нельзя ничего есть из сада, я только за ним ухаживаю!
— А куда ты убираешь упавшие яблоки?
— Я их утилизирую, мисс Стивенсон.
— Говори мне правду, Стенли!
— Пощадите, мисс Стивенсон! Меня вышвырнут, если узнают что-то подобное, а идти работать на шахты ради талонов на продукты и одежду я не хочу! Я старый и этого просто не вынесу! Нет!
— Стенли, не бойся, — Хоуп сжала перчатками скафандра трясущиеся руки садовника. — Просто скажи мне, они вкусные или нет?
Стенли испуганно смотрел на нее. Рот мужчины открывался и закрывался, на морщинистом лбу выступила испарина. Наконец, он обмяк всем телом и почти загробным тоном, обреченно произнес:
— Они невероятно вкусные, мисс Стивенсон.
— Расскажи мне подробнее!
— Они, ну, очень душистые, с нежной мякотью, с терпким, чуть карамельным привкусом. А какие из них получаются пироги! Таят во рту, просто сказка!