деструктивны. Его партнёры напоминали ходячие неразорвавшиеся бомбы.
- Прости, если неправильно рассказал, - несколько язвительно ответил я.
- Ох уж этот отец и его воспоминания, все эти истории, которые он повторял снова и снова. Что ж, это было последним разом, когда я услышал о яблоках
Тьюринга!
Эта мысль меня задела.
- Мы будем помнить. Думаю, я когда-нибудь расскажу её Эдди и Сэму, - сказал я, подумав о своих малышах.
- Они не будут слушать. Да и зачем им? Память об отце сотрётся. Всё когда-нибудь проходит. Мёртвые становятся мертвее.
Уилсон говорил об отце, которого только что сам похоронил.
- Послушай, ты в курсе, что Кларк проходит тестовые прогоны? - спросил брат. И прямо там, на церковном дворе, он вытянул карманный компьютер и вызвал
на экран технические характеристики. - Конечно, ты знаешь, насколько важно, что он находится с обратной стороны Луны.
В миллионный раз за жизнь Уилсон подверг младшего брата тестированию и посмотрел на меня так, словно я катастрофически туп.
- Радиотень, - ответил я.
Укрыться от назойливой болтовни Земли для SETI, проекта поиска внеземного разума, которому брат был готов посвятить карьеру, было особенно важно. SETI
пыталось поймать слабые позывные от далёких цивилизаций, и эта задача усложнялась на несколько порядков, когда сигналы тонули в громком шуме цивилизации
близкой.
Уилсон саркастично похлопал в ладоши моему ответу. Он часто напоминал о том, что всегда претило мне в научной карьере: едва прикрытые издевательства,
напряжённое соперничество. Университет - стая шимпанзе. Потому-то меня никогда не прельщал этот путь. Потому - и, может быть, из-за того, что брат шагнул
на эту тропу раньше меня.
Я с некоторым облегчением увидел, что люди начали покидать церковный двор. В доме отца должны были проходить поминки, пора было идти.
- Ну так как насчёт пирогов и бокала шерри?
Уилсон бросил взгляд на часы в карманном компьютере.
- Вообще-то, мне нужно кое-кого встретить.
- Его или её?
Он не ответил. На какой-то миг он посмотрел на меня прямо и честно.
- В этом ты куда лучше меня.
- В чём? В том, чтобы быть человеком?
- Послушай, Кларк должен начать работу через месяц. Приезжай в Лондон, мы можем взглянуть на первые результаты.
- Буду рад, - ответил я.
Я солгал, а его приглашение, по-видимому, тоже было неискренним. Так и получилось, что прошло больше двух лет, прежде чем мы с ним снова встретились.
Но к тому времени он поймал сигнал из Орла, и всё изменилось.
2022
Уилсон и его группа быстро установили, что источник первого краткого сигнала, зафиксированного через несколько месяцев после запуска Кларка, находится
в шести с половиной тысячах световых лет от Земли, где-то позади звёздообразующего облака под названием Туманность Орла. Это очень далеко, на другой стороне
соседнего спирального рукава Галактики, рукава Стрельца.
И назвать сигнал "кратким" значит ничего не сказать. То был импульс в секунду длиной, слабый и забитый шумами, который повторялся лишь раз в год -
примерно. Только благодаря бесконечному машинному терпению большое лунное ухо вообще его поймало.
Тем не менее, то был настоящий сигнал от внеземного разума. Учёные прыгали от счастья, и на какое-то время это стало сенсацией для широкой публики.
Через несколько дней кто-то вдохновлённый посланием из космоса выпустил сингл, названный "Песнь Орла" - медленную, сказочную композицию со звучанием ситар,
невероятно чарующую. Предположительно, её написали по мотивам шедевра "Битлз", утраченного пять десятилетий назад. Композиция заняла второе место в чартах.
Но сигнал был лишь мимолётным шипением из космических далей. Продолжения не последовало, материнский корабль в небе так и не появился, и интерес ослаб.
Песня покинула хит-парады.
Связанная с сигналом истерия обернулась классической девятидневной сенсацией. Уилсон пригласил меня к себе на десятый день. Потому-то, полагаю, мне
в то утро и не хотелось ехать к нему в город.
Главная часть Института Кларка располагалась в одном из гигантских стеклянных павильонов, разброшенных по берегам Темзы в безудержно расточительные