Выбора не было. И он устроился рядом с ней. В опасной близости.
— Мне так нравится Центральный парк! — с улыбкой заметила она. — Давайте приедем сюда как-нибудь еще. Ладно?
— Не знаю. Вы меня здорово утомили. Она насупилась.
— Я пошутил.
Она с облегчением вздохнула, отправила в рот последний кусок сосиски и вытерла рот.
Рик посмотрел на ее губы — сочные, влажные, цвета спелого персика, — и кровь стремительно понеслась по жилами. Моника слизнула с уголка рта крошку хлеба, и он поскорее отвел глаза.
— Каким видом спорта вы занимаетесь? — внезапно спросила она.
— Что? — удивился Рик, снова переводя на нее глаза.
— Вы не любите спорт?
— С меня вполне хватает беготни по офису.
Она сморщила носик.
— Беготня по офису не спорт.
— Я много работаю. И на спорт у меня нет времени.
— Дядя вас так сильно эксплуатирует? Рик фыркнул.
— Никто меня не эксплуатирует. Просто много работы.
— Так нельзя. — Моника покачала головой. — Вы умеете плавать?
Он кивнул.
— Умею. Только давно не плавал.
Моника подняла руки, положила за голову и прислонилась к стволу. В результате под тонкой блузкой четко обрисовалась грудь и упругий живот.
— Вот завтра и поплаваем, — не терпящим возражений тоном заявила она.
— Где, например? — с усмешкой спросил Рик.
— А вы не знаете? — Моника чуть нахмурилась, но уже через мгновение ее глаза радостно сверкнули. — Хотя бы в Кони-Айленде. Я читала в рекламном проспекте в самолете.
Рик не был там сто лет.
— Можно… — без особого энтузиазма буркнул он.
— А вы против?
— Да нет. Просто у меня много работы. Я думал, утром вы сходите в библиотеку, а я…
Она застонала.
— В библиотеку я могу и дома сходить. Я приехала посмотреть Нью-Йорк.
Отлично.
— Но мы не можем целый день бродить по городу.
— Почему? Рик засмеялся.
— Послушайте, может, все-таки утром заедем в офис? Вы посидите у меня в кабинете за компьютером, а я разберусь с бумагами. Ну а потом поедем в город.
— В Кони-Айленд?
— Может, лучше в какой-нибудь музей? Например, в Музей современной живописи и скульптуры Гуггенхайма.
— Знаю. — Моника с готовностью кивнула. — Он есть у меня в списке.
— Ах ну да, у вас же список! — Рик подавил тяжкий вздох. — Скажите, а в вашем списке предусмотрен отдых?
Моника засмеялась.
— Вы уже устали? — Она убрала руки из-за головы, устроилась поудобнее и, просияв улыбкой, предложила: — А вы расслабьтесь!
— Как?
— Очень просто. — Она потянула его за рукав. — Садитесь поближе.
Какого черта? Что еще она придумала? Предчувствуя недоброе, Рик все-таки пододвинулся.
Она положила руку ему на плечо и потянула к себе, приглашая положить голову к ней на колени. Сначала он сопротивлялся, но она одарила его такой улыбкой, что вся его решимость мигом улетучилась.
— Вот так, устраивайтесь поудобнее и отдыхайте!
— Думаете, я такой немощный, что мне нужно поспать?
— Уверена.
— Я могу обидеться! — Рик поднял голову. — Моника, снова засмеялась и, запустив пальцы в его шевелюру, легонько потянула вниз и опустила его голову себе на бедра. Он подчинился, но она, оставив ладонь у него на голове, принялась нежно поглаживать его по волосам.
От удовольствия Рик зажмурился, но тут же открыл глаза и, не глядя на нее, пробормотал:
— Лучше не надо.
— Почему? — удивилась она.
Он взглянул ей в лицо. Она смотрела на него с невинным видом, а пальцы продолжали свое дело.
— Вам не нравится? — Она взмахнула ресницами. — Папа любит, когда я массирую ему голову. Говорит, помогает расслабиться.
Рик вздохнул. Господи, какой же он кретин! Во всем видит злой умысел. А Моника… Она такая… Воистину святая простота. — На миг ее пальцы замерли:
— Какое странное ощущение у меня в животе… Со мной так никогда не было.
Рик стремительно сел.
— Я сделала вам больно? — спросила она, глядя на него с неподдельным участием.
Рик поднялся и покачал головой. Боже праведный! Неужели она до такой степени наивна?!
— Нам пора возвращаться. А то скоро начнется час пик и будет трудно поймать такси.
Моника протянула ему руку, и он помог встать на ноги. Неожиданно, без всякого предупреждения, она поцеловала его в щеку.
— Рик, спасибо вам за чудный день!
— Пустяки! — буркнул он и резко отстранился.
— Пустяки? — повторила она, тараща на глаза. — Извините, но я не понимаю. Я чем-то обидела? :
Рик улыбнулся.
— Да нет. Я хотел сказать, что ничего особого не сделал. Просто это такое выражение. Ну, в общем, не стоит благодарности.
— Нет, это не так. — Она обхватила его руками за пояс и заглянула в глаза. — Вы подарили мне прекрасный день.
— Да? Вот и хорошо. Я рад, что вам понравилось. — Он попытался разомкнуть кольцо рук. — Не надо так делать.
— Почему? — Она сцепила руки еще крепче. — Потому что, когда я с вами, у меня в г… Как бы это сказать? Щекочет?
— Моника! — Рик попытался вложить в голос как можно больше твердости.
— Рик?
— Что? — Он сделал шаг назад.
Она шагнула за ним.
— Можно попросить вас еще об одном одолжении?
— О каком? — тихо спросил он и утонул в омуте ее глаз.
— Поцелуйте меня, пожалуйста.
Он все смотрел в ее глаза, пока до него не дошло, что еще чуть-чуть — и он выполнит ее просьбу.
— Моника! Что вы еще выдумали! Глупость какая!
— Почему? — Она часто-часто заморгала.
— Потому.
— У вас есть подружка? — Она немного ослабила руки.
— Нет.
— Хорошо. — Она чуть откинула голову назад и закрыла глаза. — Тогда поцелуйте меня.
В лицо Моники светило солнце, и губы нее влажно поблескивали. Рик героически противостоял искушению.
— Никаких поцелуев.
Она распахнула глаза, и от обиды они стали темными, как грозовая туча.
— Я вам не нравлюсь. Впрочем, это понятно: у вас от меня одни неприятности.
— Ничего подобного.
Она отпустила руки и шагнула назад.
— Не надо меня успокаивать. Я все понимаю.
— Нет, не понимаете. — Рику стало ее жалко. Обижать ее он совсем не хотел. Господи, почему она так не уверена в себе? Кто виноват: родители или монашки? — Дело в том, что здесь… здесь слишком людно. Моника округлила глаза, и ее губы растянулись в мечтательной улыбке. — А вы хотите поцеловать меня по-настоящему?
Рик заскрипел зубами. Какой же он тупица! Может, она просила, чтобы он ее всего лишь чмокнул, а теперь будет ждать большего! Нет, с ней нужно быть осторожнее.
— Артур, подожди! — Рик вскочил из-за стола и вышел в коридор. Надо поговорить, пока он не уехал из офиса.
— Хочу кофе, — бросил Артур через плечо, направляясь в конец коридора, где была маленькая кухня. — Составишь компанию?
Рик пошел за ним, но, заметив, что дверь в кабинет Бруно открыта, остановился.
— Я не знал, что вы уже пришли. Не хотите выпить кофе?
Бруно пожал плечами и, не отрывая глаз раскрытой газеты, буркнул:
— Некогда. Как-нибудь в другой раз.
Рик нахмурился. Да, вид у Бруно на самом деле озабоченный. Что, черт побери, происходит? Бруно всегда находил время выпить с ним чашечку кофе, хотя бы для того, чтобы выяснить, как обстоят дела с реализацией. Он любит быть в курсе всего, что происходит на фирме.
— Ну ладно. Не буду вам мешать. Может, завтра?
— Непременно, — Бруно на миг поднял глаза и снова углубился в газету.
Рик с неспокойной душой пошел на кухню, где уже хозяйничал Артур. Выглядел он сумрачным и заспанным: для него было еще раннее утро. Налив себе кофе из автомата, он спросил:
— А ты будешь?
— Мне не до кофе.
— А что стряслось?
— Есть разговор.
— Куда пойдем? — Артур отхлебнул большой глоток кофе. — К тебе или ко мне?
— Лучше ко мне. — Рик вышел в коридор. Хорошо, что хотя бы Артур его не избегает. Впрочем, пока он ни словом не обмолвился про поездку в Джерси.