— Дядя Микеле… платит вам мало денег? — отважилась спросить она.
Серо-зеленые глаза Рика перехватили ее взгляд, и внезапно у нее мурашки побежали по спине.
— Напротив. У меня очень хорошая зарплата. Просто держать машину в городе неразумно.
Моника вздохнула. Разумно. Господи, до чего же ей надоело это слово! Сколько раз мама просила Богоматерь, чтобы она вразумила ее дочь! С тех пор как Моника вернулась домой, она только и слышит: «Дочь, будь благоразумной»! Мама заявила, что жить в отдельной квартире нельзя, потому что молодой незамужней девушке неразумно жить одной. Особенно если она вот-вот выйдет замуж.
При мысли о замужестве Моника поморщилась. В принципе она не возражает против семейной жизни, но родители рассчитывают, что она выйдет замуж за Роберто, владельца соседнего виноградника. А ему скоро стукнет сорок! Кошмар! Зачем ей такой старик?!
Когда Моника приезжала домой на каникулы и гуляла вечерами по винограднику, она видела, что в доме Роберто уже в десять часов гаснет свет. А ее друзья в городе в это время только-только собирались идти в клуб!
— Моника?
Она моргнула, пробуждаясь от своих мыслей, и увидела, что Рик остановил такси и распахнул дверцу. Подобрав полы пальто, Моника залезла на заднее сиденье и устроилась четко посередине.
Рик забросил вещи в багажник, сел рядом с Моникой, назвал водителю адрес и, откинувшись на спинку, ослабил узел галстука. Он был в легком костюме темно-синего цвета, плотно облегавшем ладную фигуру, — стройный, худощавый, но не слишком, а в меру. Широкие плечи, мощные бедра…
Моника поглядывала на него украдкой и пришла к выводу, что Рик из тех парней, о которых мечтают все девушки. В интернате наиболее смелые ученицы убегали ночью в город. Моника отважилась только один раз и чуть-чуть не попалась на глаза сестре Марии-Терезе. Они с подружкой благополучно перелезли через забор и прокатились в город, но Моника всю ночь тряслась от страха — вдруг заметят ее пустую постель — и никакого удовольствия от прогулки не получила.
Рик молча смотрел к окно, и Моника придвинулась к нему поближе, пока их бедра не соприкоснулись. Он рассеянно потер подбородок с чуть заметной синевой щетины, провел ладонью по волосам, но даже не удостоил ее взглядом.
Моника вздохнула. Ну вот! Не обращает на нее никакого внимания… Еще бы: в таком-то наряде! Ну ничего: это поправимо. Скоро все изменится. И Рик Свенсон ее заметит! Еще как!
Микеле заранее позвонил привратнику, и их впустили в дом. Рик пошел проводить Монику до квартиры, а один из ее чемоданов оставил внизу. Оставил специально: на случай, если придется срочно делать ноги.
Рик не понимал, в чем тут дело, но в Монике было нечто такое, что вызывало в нем внутреннюю дрожь. Может, тонкий аромат ванили, исходивший от ее легкого дыхания. А может, ее невинные манеры — как она сидела, чуть касаясь его ноги, на заднем сиденье такси.
Моника шла впереди, плавно покачивая бедрами. Надо признать, что у нее было все в нужных местах и в нужных количествах и бесформенное черное платье не могло скрыть соблазнительные изгибы и округлости.
Черт! Ну что он за кретин! Ему поручили присматривать за Моиикой. А не рассматривать, что у нее под платьем.
С того самого дня, когда Артур обратил внимание Рика на блондинку с обалденными ногами за дверью кабинета, Рик внезапно ощутил, как давно не был в позиции лежа с какой-нибудь симпатичной малышкой. Может, пора изменить принципам? И понизить стандарт. Хотя бы на одну ночь. Пожалуй, Артур прав: надо быть проще. Подцепить в баре какую-нибудь девицу и получить обоюдное удовольствие.
Только он так не любит. А может, ему еще не приспичило. Однако Рик не поленился и выяснил, кто та блондинка. Оказалось, ее зовут Кэрол и она работает рекламным агентом у одного из их реализаторов. А еще, как выяснилось, блондинка им интересовалась.
Все складывается как нельзя лучше. Остается лишь выкроить время, свободное от новой работенки — сопровождать Монику по Нью-Йорку.
— А вы не знаете, в какой комнате я буду спать? — спросила Моника, как только они переступили порог квартиры.
— Нет. А что? — быстро спросил он, не понимая, куда она клонит.
Она взмахнула ресницами.
— Просто хотела узнать, куда поставить чемоданы.
— Не знаю. — Рик повел плечом, разгоняя растущее напряжение. — Может, оставим пока в гостиной?
— Я бы хотела разобрать вещи. — Она подошла к нему вплотную и, заглянув в лицо, спросила: — Вы плохо себя чувствуете?
— Нет. Со мной все в порядке. — Рик зашел в холл и в нерешительности остановился. Он бывал в квартире Микеле много раз, но никогда не заходил дальше гостиной и кухни.
Однако все оказалось очень просто. Кроме спальни хозяина, в квартире была только одна комната с кроватью, а в третьей стоял лишь стол с компьютером.
Рик поставил чемодан между дубовым гардеробом и огромной кроватью с балдахином, повернулся уходить и… столкнулся с Моникой. Она оступилась и потеряла равновесие, и он поддержал ее, схватив за руки чуть выше локтя.
— Извините! — пробормотала она, и ее глаза стали еще больше.
Рик остановился как вкопанный, словно под воздействием гипноза, и молча уставился в бездонную бархатную глубину глаз, опушенных длинными черными ресницами. И вдруг заметил, что по-прежнему держит ее за руки. И поразился, какие у нее твердые мышцы. А он-то думал, что это слабая томная девица!.. Судя по всему, она отлично тренирована.
Да она в куда лучшей форме, чем он!
Рик отпустил руки, но не двинулся с места. Моника тоже стояла не шелохнувшись. И пару секунд они так и стояли молча, пристально глядя друг другу в глаза.
Наконец Рик отступил и буркнул:
— Пойду принесу второй чемодан.
— Вы вернетесь?
— Конечно. — Он пошел к двери. — А вы разбирайте вещи и ложитесь отдохнуть. Я оставлю чемодан у двери.
— Вы что, оставите меня здесь одну? — выдохнула она, и ее глаза стали еще круглее и испуганнее.
Рик пришел в себя. Что это с ним? Ему поручили заботиться о Монике, а не бегать от нее. Надо взять себя в руки! Вернее, совладать со спермотоксикозом.
— Я буду в гостиной или в кабинете. Мне нужно сделать пару телефонных звонков и проверить электронную почту.
— Хорошо. — Она просияла улыбкой. — А я пока распакую вещи. Спать я не хочу. Может, сходим в Центральный парк?
Рик взглянул на часы. Только не это! Ломиться в Манхэттен в час пик?!
— Лучше отложим на другой день. И отправимся туда пораньше.
— Ну ладно, — согласилась она, и ее губы сложились в капризный бантик.
Вот ломака! Хотя… Ну, конечно же! Никакой это не каприз! Просто у нее такая форма губ. Да, таким губам позавидует любая — полные, красиво очерченные, сочные… Так и манят поцеловать.
Рик потер повлажневшие ладони.
— Ну я пойду за чемоданом. А вы пока устраивайтесь. — И он пулей выскочил из квартиры, пока не ляпнул и не сотворил чего лишнего.
Лифт медленно полз с десятого на первый, чему Рик был безмерно рад. Только полный кретин торопился бы вернуться.
Да, этот месяц обещает быть не из легких… Ну ничего! Надо взять себя в руки. Черт! Рик вспомнил, как держал Монику за руки, и по его телу прошла дрожь. Ведь она еще совсем девочка! Нет, так нельзя! Нужно выбросить из головы все эти глупости.
Легче сказать, чем сделать. Хотя какая она девочка? Ей двадцать три. Всего на пять лет моложе его. Но возраст и опыт вещи несоизмеримые. А по опыту она еще младенец. И не только со слов Артура. По иронии судьбы Моника выглядит сексуальной, а на самом деле неопытная и наивная. Это видно сразу.
И вообще, опытная она или неопытная, значения не имеет. Моника — племянница босса. Тема закрыта.