Выбрать главу

— Нормальный Витюха. Не трогай его.

— Не трогай? Нормальный? Я же не против: иди с Витюхой куда там Витюха ходит. Возглавь Витюхин гарем. Я говорю о том, что: если вы с Витюхой будете, когда я сплю, он — забавлять тебя тупыми шутками, в полный голос, а ты — хихикать, тоже себя не стесняя, — я ему язык через ноздри протяну.

— Когда ты не спишь — Витюхе можно меня забавлять?

— Что?

— Витюха тебя встретил ночью с девочкой на камнях. Зашел узнать, что случилось. Сказки мне рассказывал. Он их сам придумал.

— То есть Витюха сплетник. Ты усекаешь, что ты его только что сдала? Даже если он видел, ему что-то показалось — он должен был меня спросить. Он, вместо этого, поступил как баба. Как… пидорас. В полном соответствии с тем, что у него на лице написано. Мне интересно: почему он — ко мне — приходит; и ведет себя так, будто меня нет. Почему он решил, что это можно? Значит, где-то я себя неправильно повел. Я исправлю.

— Давай спать.

Коля закусил губу. Шваркнуть гитару о камни. Гитара чужая. Взял на стоянке на один день.

Повторил увертюру целиком, увереннее. Пальцы уже справлялись. А дальше… па-ра-па-па, па-ра-па-па, та-ра-та тарарарара-па-па…

— Загадка. Зачем оно тебе нужно утром или вечером? Какая от него тебе польза днем?

За-чем-оно

те-бе-нужно

ут-ром-и и или ве-че-ром,

ка-кая-от

него-те-бе

поль…за. Днем. — Что это?

— Не знаю.

— Тоже не знаю. Я это увидел, то есть приснилось. За-чем-оно…

Повторил эту темку, без слов: — …Яблоко.

21/ Юный барабанщик.

Юный барабанщик,

Юный барабанщик крепко спал.

Он проснулся, перевернулся,

И всех фашистов расстрелял.

— Завтра суббота.

— Как ты догадался?

— По запаху. Аляньчын ожидается?

— И он тоже.

Уже три ночи никто не стучал юному барабанщику. Больше. Чувствовал себя выспавшимся за месяц вперед. Бок напоминал о себе — но и подавно не тем резким ощущением. Перелома, значит, нет. А лучшего и пожелать нельзя.

Коля качался по кухне, вглядываясь, что она делает на сковородке. Деревенские девушки являются на свет с врожденным уменьем готовить. Потому что не было случая научиться. Не в эти три года. Негде и не из чего.

Хотя…

— Зачем ты топишь? Дышать же нечем.

— Горох сделать.

Покосилась; не стала комментировать. Такое практиковали, в Питере, из всего, что оказывалось под рукой на чужих кухнях, в печи ни разу не пробовал, должно быть круче. Надо было замочить на ночь. Но тут есть одна штука. Собирался испытать. В сковородке жарил смесь свеклы, моркови, лука, всё — своё; локоть к локтю с ней, на соседней конфорке. Она — курицу. Зачем мясо, когда столько овощей? …Кур в деревне не видел; и, между прочим, коров — а помнил, из детства, когда идет стадо: «м-муу-у», и каждая заворачивает к своим воротам. Может, уже не пасут в такое время? …Надо было Лёню спросить. Лёню он зачеркнул.

Окна в принципе не предназначены для открывания; с единственным исключением, и то исключение он сам вышиб. Поленница декоративная: нижние в землю вросли, мхом покрылись, наверное, те, что он нарубил три года назад. Отопление центральное. За полем новострой три белокирпичные трехэтажки и торчит труба. Непонятно, правда, как сюда, в край, занесло. Батареи в комнатах чуть теплые. Печь остается для сильных холодов.

Коля дождался, чтоб погасли синенькие огоньки, — задвинул вьюшку. Теперь.

Вдвинул чугунный чан со всей хряпой в жаровую камеру: сбоку на уровне груди, обита металлическим листом, через кирпичик дымоход.

— Не трогай ничего. Так пусть стоит теперь до вечера.

— Сходишь в магазин? Водку завезли. Надо талоны отоварить.

22/ — Чаго ты за мной прычапиўся?

— Просто иду, пока по пути. Мне туда, — кивнул.

— Дарма ты ходзиш. Жыцця табе тут не будзе.

— Я буду ходить в любое время в любой конец. По твоей деревне и по любой другой.

— Здароўя не хопиць.

— Со здоровьем пока не было проблем.

Толкнул в грудь — не сильно; впечатывая точкой. Оставляя на месте. Коля легко пошел за ним. Тело — гибкое, быстро регенерирующее, против Вилиного калёного, жесткого, как наждак.

— Што незразумела я кажу?

— Почему? Понятно. Тебе насрать — кто я, что я здесь сделал и куда я иду? Я молодой, руки-ноги на месте — ты инвалид. Вот вся моя перед тобой вина.

— Дурань… — Покачал головой. — Я людзей больш забиў, чым ты сабак бачыў.

— Хочешь отпущения грехов?

— Я неверуючы.

— Тоже. Ну, сделай меня инвалидом. У меня впереди пустота — у тебя впереди пустота. Вас послушать — так тут полдеревни убийц… Какой-то хернёй занимаетесь. Тратите время, оставшееся чтоб подумать — что это? зачем я здесь оказался?