У символа «X» так много значений, мой дорогой Икс, — от ХХХ-фильмов до самых невинных поцелуев, как дети обозначают их на поздравительных открытках. Когда моему сыну было лет шесть, он покрывал крестиками всю открытку, и чем ниже, тем меньше они становились, как будто он хотел сказать, что на карточке никогда не поместятся все поцелуи мира.
Ты не знаешь, как меня зовут, и я не собираюсь называть тебе свое имя — скажу только, что оно начинается с И, как Игрек, — еще одна причина, почему мне нравится называть тебя Икс. Мне даже кажется, что я не хочу знать твое имя. Может быть, Грэм? Кевин? Джим? Нет, пусть лучше будет Икс. Тогда мы можем делать все что угодно.
На этом месте я почувствовала, что мне нужно в туалет, поэтому остановилась, вышла из комнаты, а спустя две минуты вернулась.
Мне пришлось прерваться. Показалось, что снизу донесся какой-то шум. Муж часто встает по ночам в туалет — а какой мужчина за пятьдесят этого не делает? Но моя осторожность была излишней. Если бы он проснулся и увидел, что меня нет рядом, то не удивился бы и сообразил, что я наверху, за компьютером. Я всегда мало спала. Может, поэтому и смогла многого достичь. Лучшие свои статьи я писала в три часа ночи.
Он хороший человек, мой муж, большой, неповоротливый, лысоватый. Нашим детям уже под тридцать. Дочь живет в Лидсе, тоже занимается наукой, только не в той области, что я; ее специальность — гематология. Сын сейчас в Манчестере, куда, по его собственному утверждению, перебрался ради музыкальной среды. Он пишет песни. Мне кажется, он достаточно талантлив — впрочем, я его мать, — но, возможно, он просто еще не нашел свое metier — призвание. Возможно также, его немного подавляет то, что у него такая ученая сестра — она младше его, хотя и ненамного. Я умудрилась зачать ее, когда ему было всего полгода.
Но подозреваю, что моя семейная жизнь тебя не очень-то интересует, как и меня — твоя. Разумеется, я заметила у тебя на пальце толстое обручальное кольцо, и ты заметил, что я его заметила. В этот момент мы обменялись короткими взглядами, и этого было достаточно, чтобы понять правила игры. Я вижу тебя в уютном пригородном доме наподобие моего, твоя жена — одна из тех стройных, привлекательных женщин, которые выглядят моложе своих лет, быстрая, подтянутая, скорее всего блондинка. Трое детей — ну, скажем, два мальчика и одна девочка, свет твоих очей… Все это лишь гипотезы, но, как я уже объясняла, я занимаюсь наукой, и выдвигать гипотезы — моя профессия. Из нашего краткого опыта я вынесла только одно. Секс с тобой выносит мозг.
Несмотря на то что обогреватель стоял на минимуме, комната быстро нагрелась. Голова отяжелела, повело в сон. Я печатала уже почти час, редактируя на ходу, и слегка утомилась и от сидения, и от собственного иронического тона. Я еще раз пробежалась по тексту, подправила неуклюжие обороты и отметила, что пару раз была не вполне искренна. Во-первых, немного слукавила, используя один из приемов создания мифа о себе, когда, рисуя автопортрет, преуменьшаешь или преувеличиваешь какие-то детали — просто для удобства и краткости, а не с целью обмана. Это относилось к тому пассажу, где я говорила, что написала свои лучшие статьи в три часа ночи. Ничего подобного. Я действительно иногда встаю среди ночи и работаю, но сказать, что это мои лучшие часы, было бы большим преувеличением. Мое самое продуктивное время — около десяти утра, сразу после завтрака, состоящего из тоста с несладким джемом и огромной чашки черного кофе. Второй случай, где я слегка приврала, гораздо серьезнее. Это там, где я говорю о сыне.
Я закрыла письмо, сохранив файл под именем НАЛОГ_запрос_3, и спрятала его в папку под названием Письм_Бухг. Глядя на себя со стороны, я восхищалась своей хитростью — так же, как в подземной часовне Андеркрофт, когда сообразила подкрасить губы. Теперь я свернулась в кресле и прикрыла глаза. На улице было еще темно, но уже слышалось щебетание и чириканье птиц — привычная оптимистическая предрассветная увертюра; пернатые уже потягивались и помахивали крыльями у себя на ветках, встречая утреннюю зарю. Желание наслаждаться их трелями стало одной из причин нашего переезда в пригород. Правда, через несколько недель птичий гомон стал раздражать меня так же, как когда-то радовал.