- Ведь это же логично! А вдруг Макс и есть убийца Шумина?! А что – это вполне вероятно! Если ему регулярно нужны были наркотики, то Шумин был угрозой для него, как для клиента! Он мог сдать их всех – Анну, Макса и еще много кого!
- Вот именно! Список клиентов Анны довольно большой, почему сразу Макс?! Не говори ерунду! Он не убийца. Да и не наркоман! Ну, сама подумай! – Крашникову пришлось немного встряхнуть Городовую, чтобы она успокоилась и начала, наконец размышлять.
- Послушай! Я кое-что понял об этом городе, с самого моего приезда сюда эта мысль не дает мне покоя – здесь все не то, чем кажется, здесь очень своеобразный менталитет. И теперь я отказываюсь следовать по очевидному пути. Сначала казалось очевидным, что маньяк – Юлий. Теперь очевидно, что Макс наркоман и возможно убийца. Но это не так. Над всем этим необходимо подумать. Быстро, но тихо. Ты здесь закончила? – Крашников кивнул головой на закрытую дверь в допросную комнату.
- Да-да, закончила.
Крашников схватил Оксану за руку и потащил ее к лестнице, явно намереваясь уединиться в их рабочем кабинете, чтобы спокойно все обсудить. Движение немного успокоило Городовую, но не настолько, чтобы молча добираться до кабинета.
- Кстати, я не совсем довольна результатами допроса Анны, но пока больше прицепиться не к чему. Она слишком быстро призналась в том, что продавала препараты, предназначавшиеся для стариков, опекаемых ею и тем самым отвлекла внимание от убийства Шумина. Но наличие в его крови сильных антидепрессантов снова ведет к ней же – так она могла бы справиться с сильным мужчиной – обездвижив его с помощью передозировки препаратами. Однако, в этом она наотрез отказалась признаваться, а надавить на нее мне просто не дали, так как я подозреваю, Бикетов дал четкие указания – повесить все шесть убийств на Юлия.
- Ну вот, теперь ты мыслишь более рационально, - подбодрил Городовую Крашников, но еще сильнее потянул ее за руку.
- Что-то еще случилось? – Городовая почувствовала, что Крашников обеспокоен чем-то еще.
- Э… Юлий… он погиб.
- Что?! Как погиб?! Эти идиоты застрелили его при задержании?! – Городовая так резко остановилась, что Крашников чуть не вывихнул ей руку.
- Нет! Нет. Он погиб при пожаре. Его дом сгорел.
- Господи… - Городовая подошла к стоящей неподалеку лавке и тяжело осела на нее. Слезы потекли из ее глаз, она просто не могла больше сдерживать их. – Как это могло произойти?
- Пожарные выясняют это.
- Этого не может быть… Он был аккуратным… Он топил печь вчера… Но, как он мог сгореть – почему не выскочил из дома?!
- Я не знаю. Не знаю.
У обоих следователей было гадко и тоскливо на душе. Юлий был редким человеком и отличался от большинства не только сложной судьбой, но и чистотой, открытостью, которые в настоящее время не часто встретишь в людях. Они были знакомы со смотрителем совсем недавно, но он был таким человеком, знакомство с которым наполняет людей, обогащает их. Его смерть не укладывалась в голове у следователей, она была настолько нелогичной, несвоевременной…
- Я уверена, что это не случайно, - Городовая решительно вытерла слезы со щек. – Сам посуди.
- Да, во всем этом надо разбираться и быстро. Пойдем в кабинет?
- Хорошо.
Следователи вошли в рабочий кабинет как раз в тот момент, когда к отделению полиции начали подъезжать служебные автомобили, возвращающиеся с операции «Маньяк».
- Я хотела бы увидеть пожарище своими глазами, - тихо произнесла Городовая.
- Мы обязательно туда съездим в скором времени, но не сейчас, - так же тихо ответил ей Крашников.
Телефон Городовой зазвонил и взглянув на экран, она ответила на звонок.
- Слушаю.
Целую минуту она молча выслушивала звонящего, все больше меняясь в лице. В итоге она гаркнула в трубку:
- Так нельзя! Вы ошибаетесь!
Но оппонент ее уже не слушал, в телефоне раздались короткие гудки.
- Дай угадаю, - Крашников подошел к столу и с тяжелым вздохом уселся на стул. – Бикетов не собирается продолжать ни одно из расследований, так как его вполне устраивает то, что подозреваемый мертв, ведь на него можно теперь беспрепятственно сложить вину за все возможные преступления.