- Просто не верится, что все это происходит! – продолжала Городовая. – Как все вышло из под контроля?!!! Почему все катится к чертовой матери?! Что мы будем делать?!
- Во-первых, мы все успокоимся, - Крашников схватил Городовую, в очередной раз проносящуюся мимо, за локоть и посмотрел на прислонившуюся к стене Алену, утирающую льющиеся ручьем слезы, - успокоимся и подумаем.
Городовая медленно отняла свой локоть из рук Крашникова и уперла руки в бока. «Ну, хотя бы остановилась…» - с удовлетворением подумал Дмитрий.
- Итак, не будем загадывать вперед надолго, давайте определимся со следующим нашим шагом, - взял он инициативу в свои руки.
Алена с заплаканными глазами выглядела настолько разбитой, что от нее предложений ждать не приходилось, поэтому следователь взглянул на Городовую – расстроенную, но не дезориентированную.
- Бикетову мы ни о чем сообщать не будем. Пусть он продолжает верить в то, что маньяк –Юлий, - уверенно заявила она.
- ?!! – Алена удивленно уставилась на следователей.
- А что?! Он дал нам сорок восемь часов, ни больше не меньше, вот и сообщим ему о результатах своего расследования через сорок восемь часов! – Городовая была настроена решительно.
- За Максом в любом случае явятся с минуты на минуту с обвинением в незаконном приобретении запрещенных препаратов – Анна наверняка заканчивает составлять официальный список своих клиентов, после чего о результатах доложат Бикетову, - осторожно возразил Крашников.
- Да, но это не обвинение в убийстве шестерых человек! - Городовая была не только расстроена, но и разъярена ситуацией – некомпетентностью местных властей и собственной невнимательностью. - Я пока не понимаю, что происходит с Максом, но не верю в то, что он маньяк-убийца! – озвучила она фразу, крутившуюся у всех на языке, вслух. – Мы бы обязательно что-нибудь заметили! Все это время он был рядом с нами…
- Никто и не говорит о том, что он убийца, - согласился Крашников, - но нам нужно быть предельно внимательными и осторожными, ведь более подходящего подозреваемого пока просто нет.
- Нам нужно вернуться в кабинет и попробовать поговорить с ним, пока его не забрали, - осторожно произнесла Алена.
- Согласен. Времени мало. Нам действительно лучше вернуться в кабинет, пока мы не привлекли ненужного внимания, - Крашников направился в кабинет первым, женщины пошли за ним.
Войдя в кабинет, они обнаружили Максима в той же позе и прострации, в которой оставили его несколько минут назад.
- Надо привести его в чувство, - произнесла несмело Алена и подошла к Максиму.
- Макс, - тихо позвала она и погладила мужчину по щеке, - Макс!
Будто именно это нежное, интимное действие привело полицейского в чувство. Он наконец-то оторвался от своих тягостных мыслей и взглянул на Алену:
- Я никого не убивал, - почти шепотом произнес он.
- Я знаю. Мы все это знаем, - Алена сквозь слезы улыбнулась Максиму, продолжая поглаживать его по щетинистой щеке. – Но ты должен нам все рассказать, пока ты здесь.
- Прежде всего, скажи, ты знаешь – кто убийца? – Крашников решил не терять времени на тактичность.
- Я не знаю! – Максим стремительно возвращался к себе прежнему, его плечи снова распрямились, а взгляд приобрел обычную ясность. – Если бы знал… я… все эти девушки… - он снова сник.
- Да что с тобой тогда такое?! – не выдержал Дмитрий, - почему у тебя такой виноватый вид?!
- Потому что мне иногда кажется… что я его… понимаю. Сам я ничего не сделал, чтобы как-то восстановить справедливость, а он – сделал, - тихо ответил Максим.
В кабинете повисла напряженная пауза. Следователи и Алена сочувствовали Максиму, но все они почувствовали и невыразимое облегчение от его ответа. Теперь важно было как можно скорее сосредоточиться и довести до ума это отвратительное расследование.
- Так. Послушай меня, - Крашников снова взял слово, обращаясь к Максиму. – Ты ни в чем не виноват. Ты должен простить себя. Ты сделал все, что смог – даже покупал сестре наркотики! Но ты не всемогущ и должен принять это. Убийца – не смог простить себя. Не смог простить никого вокруг. Не смог жить дальше. Ты можешь понимать его, можешь сочувствовать ему, жалеть его, даже… одобрять его действия, но ты видишь, что убийство невинных людей не решает проблему, не избавляет от горя. Ты – не он. Ты по другую сторону реальности. Несмотря на свое горе, ты не пошел путем убийцы, приносящего еще больше горя другим людям… Стоп! – прервал он Максима, слабо попытавшегося что-то возразить, - стоп! Ты – не он. Ты ни в чем не виноват. Ты сделал для своей сестры все, что мог, и даже больше.