Заманчивая идея: посадить «марсианские яблони» сначала на Земле. Пока все это лишь мечты о будущем, но несомненно: заводское, промышленное выращивание растений — наш неизбежный завтрашний день. И может быть, недолго ждать, когда, скажем, в Москве на Пушкинской площади над зданием газеты «Известия» бегущие цепочки рекламных букв начнут по вечерам выводить над головами прохожих крупную световую надпись:
МОСКОВСКОМУ ИМЕНИ К. А. ТИМИРЯЗЕВА ФИТОДРОМУ НА ПОСТОЯННУЮ РАБОТУ ТРЕБУЮТСЯ…
Говорят, все гениальное просто. Подаренная земледельцу космонавтикой идея зеленого фитодромного конвейера поистине революционна. Рождается сельское хозяйство совершенно нового типа.
Глава 14
На пыльных тропинках далеких планет
Придет время, и люди будут летать в космос по профсоюзным путевкам.
«Когда Колумб отправлялся в плавание по Атлантике, он знал, что ему предстоит совершить нечто великое, но не знал, что же именно. Такая же ситуация сейчас с космонавтикой. Все, что говорят в оправдание космических полетов и что я сам собираюсь сказать в этой статье, вполне может оказаться не меньшим заблуждением, чем доводы Колумба в пользу своего плавания на запад. Важно, что он поплыл на запад и что в наше время человек проник в космос. Истинные исторические последствия подобных событий становятся известными лишь много позднее. Мне лично космонавтика представляется самой светлой надеждой на неприглядно темном фоне будущей судьбы человечества…» (из статьи Фримена Дайсона «Назад… в космос!»).
Зачем человек отправляется в космос? Есть ли тут какие-то не сиюминутные, а дальние, высшие, конечные цели?
Бывший нацистский, затем американский ракетостроитель Вернер фон Браун утверждал, что человека толкает в космос некий биологический инстинкт, направленный на максимальную экспансию жизни за пределы Земли.
Вот другое мнение. Аргентинский философ Эстебан Лиза считает выход человека в космос реализацией мистической предустановленной гармонии между Человеком и Вселенной.
Биологизм, мистицизм. Иной, материалистической позиции придерживались замечательные представители русского космизма. Одним из них был мыслитель-утопист Николай Федорович Федоров (1828–1903).
Удивительная жизнь этого человека малоизвестна. Внебрачный сын князя П. И. Гагарина и пленной черкешенки, он учился в Одессе в Ришельевском лицее, учительствовал в уездных городах, преподавал географию в Липецке, Богородске, Угличе, Боровске, Подольске, затем был библиотекарем Румянцевского музея, ныне Государственная библиотека имени В. И. Ленина.
Федоров был аскетом, странным и тяжелым в быту человеком. Свое небольшое жалованье раздавал бедствующим студентам, питался хлебом и водой, спал на досках, положив под голову книги и завернувшись в свое единственное одеяло… Не имел семьи, почитал грехом всякую собственность, даже на идеи, считая их достоянием всего человечества. Потому ничего не опубликовал, кроме нескольких статей, изданных без подписи. Его мысли, записи на бесчисленных клочках бумаги, под названием «Философия общего дела» были обнародованы в двух томах учениками Федорова уже после его смерти. Погиб Федоров из-за того, что однажды «благодетели» убедили его, в любой мороз ходившего в похожем на рогожку пальтишке, набросить на плечи шубу… Набросил, с непривычки вспотел, простудился…
Усматривая основное зло для человека в смерти, порабощенности его слепыми силами природы, Федоров выдвинул идею регуляции природы средствами науки и техники. Атомы, прошедшие через живое, утверждал Федоров, сохраняют свою индивидуальность и могут быть собраны снова в человека как индивидуальность. Высшая цель регуляции: воскрешение предков — отцов и достижение всеобщего бессмертия.
Путь к этому лежит через овладение природой («человечество должно быть не праздным пассажиром, а прислугою, экипажем нашего земного корабля…» — считал философ), через переустройство человеческого организма, через освоение космоса (Федоров писал про эфиронавтические аппараты) и управление космическими процессами.
«…Космос, — учил Федоров, — нуждается в разуме для того, чтобы быть космосом, а не хаосом, каким он (пока) есть: разумные же существа нуждаются в силе. Космос (каков он есть, но не каковым он должен быть) есть сила без разума, а человек есть (пока) разум без силы».
Философские взгляды Федорова вызывали большой интерес у Федора Михайловича Достоевского, Льва Толстого, Владимира Сергеевича Соловьева. Федоров оказал влияние на литературное творчество Андрея Платонова и Николая Заболоцкого.