Когда-то — Ксей еще помнил те времена — вид со стены был другим. По левую руку, за пенной полосой, чернело море. По нему еще ходили корабли, добиравшиеся, говорят, до живых, настоящих островов. Но и море исчезло, его вымакали, иссушили волны Претворения. Теперь и там, в плоскодонной яме бывшего морского ложа, топорщились каменные леса. Как взбаламутило ил в свое время, так он вихрами и застыл.
Ксей вернулся в центр площадки и сел поближе к факелу. Газовая горелка храпела от натуги, испуская синее пламя, но тепла не давала. Ксей придвинул к огню калильню — массивную решетчатую конструкцию на колесах. Металл постепенно налился красным, оранжевым и, наконец, ярким белым сиянием. Пошел жар. Калильня засветилась нестерпимым блеском, а степь сразу потемнела, отступила в сумерки. Все видимое пространство ограничилось кругом смотровой площадки, с которой уже ничего нельзя было рассмотреть, если не встать у самого парапета, свесившись за край.
Зато огонь теперь видно издалека, подумал Ксей. Он снова поймал себя на желании быть увиденным кем-то там, внизу. Странная фантазия. Если бы даже кто-то там был, разве смог бы он отличить Ксеев огонь от тысячи других? Уж огней-то в небе, слава Водолею, хватает!
Сейчас же, будто в подтверждение, облака, пеленой накрывавшие степь, полыхнули желтым. Ксей начал считать мгновения: и-раз, и-два, и-три… где-то на сороковом сияющая ударная волна упала на облака сверху и пробила в них круглую, быстро расширяющуюся брешь. Стал виден огненный шар, догорающий высоко в небе.
— Водород, — со знанием дела сказал Ксей, — мало и далеко.
Однако вспышка достаточно осветила стену, чтобы он мог увидеть двигающихся к смотровой площадке людей. Это патруль шел его проверять.
На всякий случай Ксей поднялся и еще разок взболтнул лопатой клейкую жижу в корыте. Пусть начальство видит, что он тут не вспышки считает, а трудится на благо, готовит раствор к утренней смене. Впрочем, раствор и без того был хорош. К утру он набухнет как следует, и можно будет класть.
— Почет строителю Стены!
При звуке мелодичного, но властного девичьего голоса Ксей вздрогнул, обернулся и поспешно поклонился не без гвардейской ловкости, только забыв от смущения положить лопату.
— Почет госпоже мира!
— Продолжай работу, — княжна кивнула ему благосклонно.
Ксей принялся бестолково тыкать лопатой в раствор, стараясь не поворачиваться спиной к важным персонам — княжна пришла в сопровождении верховного наставника Фотия и команды сторожей из караула, дежурившего на Стене.
Собственно, по уставу Ксею следовало бы отдать рапорт старшему сторожу — начальнику караула, но он решил, что лучше будет промолчать. Если уж сама Ена Благословенная велела продолжать работу — знай, шуруй. Кому надо, отрапортуют.
Впрочем, начальнику караула тоже было не до уставов. Он тянул шею, пятил грудь, как на параде, старательно делал равнение направо и ел глазами начальство.
Княжна подошла к залитому светом краю площадки, заглянула за парапет, долго всматривалась в мерцающую тьму внизу. Ксей, продолжая мутить раствор, осторожно стрельнул глазом в ее сторону. Ена была не только самой важной особой, но и самой красивой девушкой на Острове.
— Давно ты здесь? — спросила она, не оборачиваясь.
Ксей понял, что вопрос задан ему.
— С восьмого часу! — молодцевато доложил он, прижав черенок лопаты к плечу.
— Видел что-нибудь?
Голос ее, всегда приятный, спокойный и уверенный, сегодня звучал необычно. В нем слышалась усталость и даже, кажется, страх. Но о чем она? Что тут можно увидеть нового? Разве что…
— Водородная вспышка, — сказал он на всякий случай. — Слабая. Но это было уже при вас, госпожа.
— А там, внизу? — Княжна, не отрываясь, глядела в мертвую степь.
— Так а что там может быть? — Ксей пожал плечами. — Или опять Претворение ожидается?
— Вопросов не задавай! — Наставник больно ткнул его в бок. — Отвечай, что спрошено!
— Оставь его, Фотий! — Княжна нетерпеливо повела плечом. — А ну, строитель, прибавь огня!