Кто мог предположить, что в результате землян ждет контакт с инопланетной жизнью в форме вируса. Прожорливого. Не боящегося земных вакцин, прививок, облучения… Против которого абсолютно бессильна пусть даже самая лучшая психология. И медицинская наука, за последние безоблачные годы на Земле привыкшая к приоритету профилактики над лечением.
Три года — с Земли это кажется таким малым сроком.
Три года — это так долго, когда ты каждую секунду борешься за свою жизнь.
«Хорошо, что я не полетел», — подленькая, мелкая, довольная мысль то и дело атаковала Всеволода Сергеевича.
Он поглаживал грудь с левой стороны — сердце пошаливало — и гнал мысль прочь.
Думать ему вообще не хотелось.
Ни о своей судьбе. Ни о судьбах России. Ни, тем более, о судьбах космоса в целом и Марса в частности.
Жить вечно не хотелось тоже.
Маленький юркий марсоход полз по ущелью, ловко обходя препятствия. Через каждые пятьдесят метров он останавливался и брал пробы грунта. Искал органику. Бактерии. Вирусы. Анализировал их модификации. Прогонял через свой электронный мозг гигантские массивы данных в поисках решения задачи: «Как победить врага, прежде чем засылать на Марс вторую экспедицию». Он день и ночь, без остановки, планомерно работал на эту победу.
Ущелье закончилось. Робот выпустил дополнительные манипуляторы и полез вверх, цепляясь за камни. Выбрался наверх и поймал блик от заходящего тусклого Солнца.
Вечернее небо над Марсом было сливово-серого цвета.
«Жаль, закурить нельзя», — рассеянно подумала копия Кириллового сознания, реплицированная в мозг робота-исследователя.
Марсоход замер на минуту, плавно раскачиваясь взад-вперед и любуясь закатом, а потом двинулся дальше — в сторону высохшего русла мертвой реки.
Молодые деревья. Герои на фронтире
Олег Титов. Собрать кубик Рубика
— Я охреневаю с этого сюрреализма! — воскликнул Шура, выбравшись из челнока. — Ты когда-нибудь такое видел, Миш?
— Нет, — угрюмо ответил я. — Такое — нет.
Красная тусклая пустыня от края до края. И небо над головой точно такого же оттенка. Кажется, что там, наверху, не воздушное пространство, а огромное зеркало, отражающее пески Марса.
Шура, вечно растрепанный крепыш-техник, подошел ко мне. Рука в грубой защитной рукавице хлопнула по плечу.
— Товарищ, верь! Еще лет пятнадцать, и здесь будет город-сад. Слушай, а отчего такой эффект? В прошлый раз даже днем звезды было видно.
— Атмосферники перестарались. Хотят вторую Венеру сделать.
— А, ну-ну. Удачи им.
Из челнока выбрались остальные два участника экспедиции. Денис, наш флегматичный капитан, присел и зачерпнул горсть песка. Красные ручейки протекали сквозь пальцы и падали, выбивая маленькие, но заметные облачка.
— Дождей все еще нет, — заметил он. — Маловато для семнадцатого года терраформа.
Анастасия, маленькая голубоглазая красавица, тут же засуетилась:
— Господа! Живо все ко мне за масками!
— Да нафига они нужны, — поморщился Шура. — Здесь воздух как на Земле.
— Пойдем, пойдем, Эликзандер, — сказал я. — Лучше маска, чем потом легкие от дерьма всякого чистить.
Я пошел к Насте. Шура задержался, присел и, с силой оттолкнувшись от поверхности планеты, сделал сальто назад.
— Люблю Марс, — весело воскликнул он. — Легко стелет.
Денис покачал головой.
— Детский сад, штаны на лямках. Ведь не в первый раз здесь.
— Вот именно! Я знаю, как наслаждаться этим обстоятельством!
Из соседнего челнока начали выбираться корабельные техники. Их задача — построить нам временный дом и улететь. Наша — собрать и проверить все данные, чтобы доложить затем Земле, как идет терраформ.
Денис все сидел и пересыпал песок из руки в руку. Потом растер его между пальцами.
— Интересная пыль, — сказал он. — Слишком быстро оседает для Марса. И цвет слишком насыщенный. Здесь месторождений рядом нет никаких?
Я пожал плечами и надел маску.
Обустроились мы в жилом комплексе, установленном километрах в пяти от моря Сирен. Стандартная предосторожность от бурь и прочей ерунды. Моря на Марсе вот уже года три перестали быть чисто номинальными. Сейчас в них по плану уже должны были появиться водоросли — особенные, вырабатывающие воздух в несколько раз активнее обычных, чтобы компенсировать его потерю из-за низкой гравитации.