— В общем, ты меня пожалел. Потому на всякий случай был готов помочь. Доброта спасет мир, Ванечка. Как уже спасала неоднократно…
Я покачал головой — иногда Зу удавалось удивлять даже меня:
— Так ты решила посидеть на низкой орбите специально… на случай вроде этого?..
Она виновато улыбнулась:
— Ну должен же быть кто-то на подстраховке — как ты тогда на Копье… на всякий случай. Егорову же не объяснишь…
Раздался требовательный стук в дверь. Разумеется, это Лизонька. По моим расчетам, она должна была появиться еще полчаса назад. Знаю я этот тип…
Элизия, бледная, но решительная, посмотрела на Зу, потом на меня, опять на Зу и выпалила:
— Зухра… э-э-э… Алексеевна, спасибо!.. Я понимаю, как глупо все вышло…
— Перестань, дорогая, не стоит, — Зу оборвала ее жестом, мельком глянула на меня, улыбнулась и добавила: — Вот правда: действительно не стоит…
Дмитрий Перовский. Dead Мороз and новый GOD
Невесомость изводит мозжечок неопределенностью.
Неопределенность отдает тошнотой.
Тошнота раздражает.
Раздражение сказывается на отношении к спутникам.
Вот вроде бы все логично и понятно, но постоянно хочется двинуть в ухо жизнерадостному доходяге Йозефу Брайману и плюнуть в спокойную физиономию солдафона «Пи Джи» Симпсона.
«Скорее бы уж на посадку», — в который раз повторяет про себя Боб Стравински и сглатывает очередную противотошнотную пилюлю. Ожидание томит.
— Заметили, что каждый раз они поминают бога? — Брайман весьма говорлив и порой думает вслух.
— Кто «они»? — любящий точность Симпсон жаждет пояснений.
— Те, кто с нами начинает разговаривать. Это началось еще на земной орбитальной станции, продолжилось в полете и не прекращается до сих пор. Могу поспорить, что даже русский пилот, что повезет нас в колонию, вздохнет «oh my god».
— Сюрприз… Я думал, что мы уже на все темы переговорили… Действительно не знаете? Хм… — усмехается Симпсон. — Присказка, дающая понять, что вы «чайник», который возомнил из себя эксперта. Астронавты так издеваются.
— Слово «god» не имеет отношения к богу, — поясняет Боб, видя непонимающее лицо гения. — Это аббревиатура, от «guy off department». Конечно, в выражении «парень из департамента» уместнее from, только off точнее передает аналогию с выкидышем.
— А, так это ругательство! — светлеет лицом Брайман. Видя, что ученый радуется своему маленькому открытию, Стравински понимающе улыбается — он тоже из породы умников, идущих по следу вечно ускользающей истины, и ему близка дотошность гения. Но, честно говоря, за время полета въедливость Браймана уже достала. Может быть, тошнота не от отсутствия веса?
— Скорее игра слов, — уточняет Боб, пожимая плечами, — вас никто не хочет оскорбить. По крайней мере намеренно.
— Как знать. — Голубые глаза капитана Симпсона холодны. Странный тип — по выражению его лица Стравински за четырнадцать месяцев так и не научился определять, когда тот шутит, а когда говорит всерьез. — Я воспринимаю это как «отвали, придурок» или «что с лоха взять».
— Английский, несмотря на Шекспира, довольно беден на изыски преображения слов, но иносказательность присутствует у всех языковых групп. Образуется, правда, она по разным правилам. Германские ветви сосредоточены на точности, что более подходит инженерии и военному делу, — бормочет, даже ни к кому конкретно не обращаясь, Брайман. Все ищет доказательства теории лингвотриггера.
Их странную группу создали чуть более года назад, а затем, практически без серьезной подготовки, послали на Марс. На удивление быстро все вопросы решались: управление полетами, скорее всего, боялось пропустить окно запуска. Так, прошли общий курс подготовки, как у туристов. И почему медкомиссия не забраковала?
Капитан Пол Джеффри Симпсон — военный историк, знаток тактических и стратегических выкладок, которого тем не менее трудно отнести к разряду типичных ученых. Скорее научный консультант, жизнь которого разделена на сектора, и каждый под определенным грифом секретности.
Впрочем, они все здесь нетипичные.
Йозеф Брайман — исследователь, обладающий впечатляющими познаниями в физике, химии, биологии, а также множестве других научных дисциплин. Ходячая энциклопедия. Признанный гений, хотя глубина его познаний уступает обширности. Но, как утверждает сам Йозеф, главное — умение объединять разрозненные факты.
И Боб Стравински — социолог, культуролог, антрополог.
Что между ними общего?