Вик вдруг вспомнил охранника у будки, провожающего машину подозрительным взглядом.
— Что за заброшенный корпус, которому охрана нужна? — спросил он. — Что они там сторожат, интересно?
К его удивлению, Глеб вдруг смутился, разве что не покраснел.
— Ничего интересного, — пробурчал он в бороду.
— Ну, конечно, раз ты пролезть не сумел — так ничего интересного, — так же тихо ответил Андрей.
— Я и не пытался, — буркнул Глеб.
Вик недоуменно следил за этим диалогом. Похоже, Глеб что-то скрывал, причем серьезное: обычно о его приключениях знали все.
— Наркоту? — подумав, предположила Женька. — Сам знаешь, какие тут места.
— Знаю. Сиди себе на экологически чистой травке…
— Говорят, там психушка была, — вмешался Андрей.
— Хочешь сказать, что я рожала по соседству с дурдомом? — возмутилась Женька.
— Да нет, — сник Андрей. — Ее закрыли давно. Там сейчас вообще ничего нет.
— Ничего нет… а охрана с автоматами — есть.
Вик начал задремывать. Жара стала совсем невыносимой, марево сгущалось в тучи, и где-то вдалеке уже рокотал гром. Он приближался неестественно быстро. Очнувшись, Вик сообразил, что грохочет грузовик, подпрыгивающий на пыльных ухабах. Андрей приподнялся на локте и поглядел на дорогу.
— Дядя Чен приехал, — сказал он. — Странно. Только позавчера здесь был.
Лысая голова дяди Чена походила на печеное яблоко — круглая, коричневая и сморщенная. Видно было, что старик часто и охотно улыбается — от уголков глаз веером расходились веселые морщинки. В его лице читалось что-то родное, будто китаец и правда был давно позабытым добрым дядюшкой. Но сейчас фермер выглядел серьезным. Он отозвал Глеба в сторону и тихо заговорил.
— Народ, там в кузове яблоки, разгрузите… — закричал Глеб. — Чепуха какая-то, — громко сказал он, вернувшись. — Спрашивает, не видели ли мы чужих. По всей степи кого-то ищут. Говорит — армия. Говорит — скоро до нас доберутся, и лучше, если мы ничего не будем знать.
— Что не будем знать? — спросил Вик.
— А вот этого он не сказал. Странно все это… — неестественно тонким голосом проговорил Глеб.
Вик посмотрел на дядю Чена. Он боком сидел в кабине своего грузовичка и смотрел, как сквоттеры таскают к костру мешки. Над лобовым стеклом тихо звенели на сквозняке колокольчики, шевелились красные ленточки и амулеты. Дядя Чен улыбался и мелко кивал. Глеб крякнул, взвалил мешок с яблоками на спину. Между бровями Большого пролегла глубокая складка. Испугался он, что ли… Но с чего бы вдруг — армии до нас нет дела, а нам — до армии. Боится, что погонят? Вряд ли… сколько здесь уже лагерь стоит? Хотели бы — давно поперли. Что-то случилось, и Глеб, похоже, догадывается, что именно…
Вик вгляделся в степь, и ему показалось, что далеко-далеко видна рассыпавшаяся вдоль горизонта цепь солдат. Они кого-то искали. Кого-то, кто знает, что находится в заброшенном корпусе больницы, внезапно сообразил он.
Гроза налетела на лагерь без предупреждения и принялась хлестать тугими жгутами ливня. Отсиживались в палатке, но ясно было, что сухими им не остаться. Над степью непрерывно гремело; дважды молнии били по кораблю — слышалось шипение и запах раскаленного металла. Теперь Вик сообразил, почему никто не воспользовался тенью «Ареса», которая могла бы защитить от солнца.
Внезапно полог палатки взлетел вверх, и в тамбур, пригибаясь и закрывая собой ребенка, просунулась Женька.
— Мою палатку снесло! — проорала она, смахивая с лица потоки воды. — Вот, успела спасти!
Она швырнула Андрею сверток одеял и нырнула следом. Парни подвинулись, освобождая место, и Вик тут же угодил задом в подтекшую под стену лужу.
— Переночую у вас? — спросила Женька, озираясь и отжимая волосы. — Хотя вас тоже сейчас зальет.
— Может, на корабле? — неуверенно предложил Андрей. — Там хотя бы сухо.
Глеб покачал головой, но ничего не сказал. Женька покусала губу.
— Неохота… — протянула она. — А, Данька?
Данька чихнул, и на Женькином лице проступила тревога.
— Сыро здесь, — сказала она, поежившись. — Поможете перебраться?
Воздух на корабле был неподвижным и мертвым, с еле заметным душком застарелого пота, давно не мытого мужского тела. Слишком много металла, пластика, галогенового света, белых, не потускневших за десятилетия поверхностей. Шаги порождали дребезжащее эхо. Вик вдруг сообразил, что попал на корабль первый раз с тех пор, как приехал, — ну и сквоттер! Любопытство шевельнулось и притихло, подавленное ощущением неуместности. Что ж, теперь он хотя бы понимал, почему все так и сидят по палаткам, даже не пытаясь устроиться внутри. Навстречу из белых недр корабля вынырнул хмурый, почти рассерженный Глеб. «В капитанскую, сюда», — негромко распорядился он.