С семьей Кэссил я был знаком ближе остальных из-за Лео. В возрасте пяти лет он украл любимую игрушку у приятеля. Что ж, иногда такое случается. Не стоит беспокоиться — просто обратить внимание. Когда ему было семь, он хитростью выманивал у девочек витамины. Хотелось верить, что подобное не повторится, если родители примут всерьез мое замечание. Не помогло. В двенадцать лет — оскорбление Старых. Лео во всеуслышание заявил, что ими давно пора удобрить грунт био-уровней — дорогу юным марсианам! Родители, школьный куратор, капитан скаутов, главный технолог — все, чье слово имеет вес на Станции, говорили со строптивцем. Но Лео не интересовался мнением окружающих. И даже когда дети стали его избегать, ничего не изменилось. Мальчик рос изгоем.
Живой ум, все задатки будущего лидера… Лео предпринимал по-детски неуклюжие попытки завоевать признание и дружбу. Он старался, как мог. Но всюду натыкался на пустоту: все были счастливы и без него. Счастье — естественное состояние, и каждый, кто пытается что-то изменить в их жизни, раньше или позже превратится в козла отпущения. Лео винили даже в том, в чем он виноват не был. Последней каплей, переполнившей чашу терпения всем на свете довольных людей, стала его реакция на предупреждение взрослых об Отбраковке — мальчишка просто рассмеялся им в лицо…
Родители Лео, Таня и Алексей, пришли ко мне. Они были взволнованы, но по разным причинам. Мать во всем винила себя. «Я люблю Лео, — твердила она с грустной улыбкой. — Наверное, мне нужно выказывать больше любви, чтобы он понял? Я готова, я буду стараться! Если он любит меня, то никогда больше так не сделает! Он… он… он изменится!»
Отец предложил другую версию. «Нет-нет, дело вовсе не в Лео! Это другие дети слишком доверчивы, глупы и неосторожны. И они… — Тут Алексей спохватился, выдавил из себя извиняющуюся усмешку и продолжил: — Возможно, они даже заслужили то, что получили. Мальчик познает мир, испытывая на прочность условные границы социальной среды и моральных ограничений. Его просто не понимают. Но все наладится — как только он подрастет».
Я промолчал. Себя они, может быть, и убедили, но меня — нет. В конце той беседы Алексей ободряюще подмигнул Тане и с улыбкой добавил: «Лео — гений, вот в чем все дело. Вам известны результаты тестов. Он лучший спортсмен, первый среди скаутов. Отлично разбирается в технике, уже оборудовал собственную лабораторию. Никаких проблем, кроме общения. Ведь правда, доктор?»
Кивнув, я опять ничего не ответил. Есть вещи поважнее тестов или успехов в плавании. Лео и вправду гений — настоящий гений неприятностей. Ложь, воровство и оскорбления — ерунда! Мальчик способен выбрать идеальный момент, чтобы одним ударом, несколькими словами разрушить хрупкую эмоциональную гармонию, создававшуюся десятилетиями кропотливого труда. И поэтому смертельно опасен.
За год до этого, на церемонии награждения юных скаутов, Лео вышел на сцену и ломким, срывающимся на фальцет голосом произнес речь о том, что согласно его расчетам Био-Уровни деградируют. Станция в шаге от продовольственной катастрофы. Голод станет уделом каждого, кроме детей, чьи родители перережут им горло, выпьют кровь, а затем поджарят и сожрут тощие тельца. И эти дети — счастливчики, потому что оставшиеся в живых…
Тут его стащили со сцены старшие скауты и отправили ко мне. Мы в очередной раз побеседовали. «Врач, это был классный прикол! — с заливистым смехом объяснил Лео. — Видел бы ты их рожи…» Я — видел. Почти месяц два десятка биологов и химиков проверяли его «расчеты» — на всякий случай. Еще полгода у меня заняла ликвидация последствий стресса. Но панические слухи до сих пор время от времени вспыхивают снова.
Тогда мать, укачивая на коленях малышку Мону, едва сдерживала слезы: «Доктор, ну почему? Почему он так сказал? За… зачем?!» Отец сделал натужную попытку рассмеяться: «Да уж, шутка вышла глупой. Но ведь никакого вреда Станции он не причинил? Мальчику здесь скучно. Вот и все». Родители становятся на диво изобретательными, когда дело доходит до отрицания очевидного: «Вот и все» — как бы не так!
Станция терраформинга «Марс-9». Двадцатикилометровая шахта, пробитая в коре Марса термоядерными кумулятивными зарядами семьдесят пять лет назад одновременно с тремя десятками таких же — у Северного и Южного полюсов. Жилые сектора, рекреационные зоны, цеха, лаборатории, оранжереи, энергостанции, зверофермы и аквариумы, детские и спортивные площадки, бассейны, голографические залы — все, о чем только можно мечтать. Программы воспитания, обучения, труда и отдыха разрабатывались с учетом ожидающей колонистов вековой изоляции. Надоело сидеть взаперти? Присоединяйся к скаутам, ведущим разведку на поверхности Марса. Работы и риска — непочатый край!