– Да что тут сложного? Как мой сотовый замолчит, значит все – нет меня больше в этом мире. Ну что, еще чего надевать, или все?
– Все. Готов?
– А то! – подмигнул Сигизмунд. – Первый раз, небось, вместе с принцем будешь путешествовать?
– Угу. В том смысле что с принцем в первый раз. А вот принцессу сопровождать мне уже доводилось.
– Да иди ты! – не поверил наследник императора. – Это кого? Что-то я не слышал, чтобы кто-то…
– Не в этом мире. Очень далеко отсюда. Если хочешь, я вас потом познакомлю – мы как раз в ее королевство и направляемся. А пока давай руку.
Мы взялись за руки, и Рабан заголосил:
– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалассаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!
В глазах, как и положено, раздвоилось. Я как-то забыл спросить у Рабана, через какой мир мы начнем путешествие, но этого и не понадобилось. Большую часть прилежащих к Земле-2895 измерений я за этот месяц давно выучил наизусть, а этот успел стать одним из моих самых любимых, и его я узнал с первого взгляда.
Попробуй, не узнай – только в этом мире земля вдали не обрывается горизонтом, а, наоборот, поднимается к небесам. И солнце в виде половинки апельсина можно было увидеть только здесь. К тому же незабываемый пейзаж – под ногами участок суши площадью в десяток квадратных метров, а все остальное – сплошной океан.
В этом мире физика сильно отличается от привычной нам. И прежде всего это касается гравитации – сила тяжести в этой Вселенной направлена в одну сторону. То есть все небесные тела с одной своей стороны притягивают предметы, а с другой – отталкивают. Отсюда и жуткие зигзагообразные кривые, которые здесь принято называть орбитами. Солнце здесь никогда не заходит – оно так и вертится по небосводу, выписывая продолговатые восьмерки с хитрыми петлями.
В нашем мире большая часть небесных тел имеет форму шаров. Идеальная фигура, и все в таком духе. Но она идеальная только с точки зрения нашей физики. В этом мире физика другая, и с ее точки зрения идеальной является совсем другая форма – нечто вроде круглой чаши с глубоким дном. Жизнь может существовать только на одной половине такой «планеты» – на вогнутой стороне.
Так было и здесь. Несмотря на то, что этот мир – сплошной океан без берегов и со считаным числом крошечных островков, водяная живность здесь просто-таки кишит. И вода круглый год теплая, как в Черном море летом. Сейчас я приземлился на очень уж маленьком островке, даже скорее просто мели, но встречаются и совсем неплохие, идеально подходящие для пляжей.
А вот на выпуклой стороне никакой жизни нет и быть не может – там мертвый камень, вечная темнота, мороз и нет воздуха. Любой неприкрепленный предмет, окажись он там, моментально улетит в космос. И это касается всех небесных тел без исключения.
Все это я рассказывал Сигизмунду, пока он вертелся по сторонам, снимая пейзажи на дубль-видеокамеру, встроенную в правый плечевой щиток скафандра.
Хорошая видеокамера – снимает сразу двумя объективами и изображение получается на редкость естественным. К тому же и блок памяти у нее просто гигантский – больше пятидесяти терабайт. В переводе на русский это означает то, что она может снимать семь-восемь лет без перерыва.
– А как здесь насчет разума? – полюбопытствовал принц, пробуя воду носком сапога. – И купания?
– Если взял плавки – пожалуйста. Хищников поблизости нет, а если появятся – я предупрежу.
– А как ты узнаешь?
– Направление. Помнишь, я вчера рассказывал?
– А, да-да… – вяло припомнил Сигизмунд, стягивая скафандр. Плавок он не прихватил, поэтому разделся догола.
Впрочем, кого ему здесь стесняться?
– Так что, есть тут разум-то? – снова спросил принц, погружаясь в теплую солоноватую воду.
– Отсутствует. Никого умнее рыб здесь нет.
Мне самому купаться не хотелось, поэтому я просто стоял неподвижно, глядя, как плещется Сигизмунд. При моей физиологии можно сохранять полную неподвижность хоть сутками – ничего не затекает, и усталости совершенно не ощущается.
Вдали мелькнула рыбья спина, и я на миг задумался о рыбалке. Ловить рыбу я умею хорошо – пара минут полета над водой, сигнал от направления, удар рукой или хвостом и пожалуйста, обед подан. Но я набил живот до краев всего час назад, поэтому сейчас голода не ощущалось.
– Патрон, а давай полетим дальше? – вдруг вкрадчиво предложил Рабан.
– Сейчас, принца дождемся, и полетим.
– А давай не будем его дожидаться? – еще вкрадчивее предложил явно что-то задумавший симбионт.
– Как это? Мы не можем его здесь оставить – еще от голода помрет, пока мы туда и обратно ездить будем.