Глава 20
О том, как герой не может прекратить свои страдания, говорит на языке мертвых и предчувствует большие потрясения.
– Пусти! – Грозно оскалившийся и растопыривший руки в стороны Стефан сейчас больше напоминал особо плотно нажравшегося на зиму медведя, страдающего облысением, чем резко очеловечившуюся статую Будды. Толстяк упорно напирал на охранника, грудью перегородившего вход в жандармерию и почти подмял того под себя, однако преграда падать или хотя бы сдвигаться в сторону упрямо отказывалась.
– Не пустю! – Отчаянно и упрямо вопила девица лет восемнадцати в облегающей кожаной броне, держась руками за разные стороны косяка, а ногами буквально примагнитившись к деревянному порогу. Как это работало, непонятно, однако обитые сталью боевые сапожки и кусок крашенного дерева периодически мелькающие искорки буквально сшивали в единое целое. – Вы мне кажетесь подозрительными! Ну прямо вот очень- очень подозрительными! Потому внутрь отделения я вас не пустю! Ждите старшего офицера!
– Мы уже третий час ждем! – Возмущался Стефан. Олег бы тоже возмущался, но у него уже не осталось на это сил, ни моральных, ни физических, и потому он решил переложить сию тяжкую ношу на плечи друга. Обычно далекий потомок Чингисхана в общении с дамами был крайне учитив и мил, но сегодня его запасы приветливости и хорошего настроения уже показали дно. От того, чтобы оказаться не отшлепанной за свою дурость, так банально задавленной пузом толстяка, часовую спасали лишь системы активной обороны жандармерии по особо важным делам. Деревья во дворе данного почтенного учреждения были подозрительно наполнены магической силой и короткими перебежками окружили крылцо с двух сторон, земля тоже как-то подозрительно шевелилась, в воздухе чувствовалось напряжение, волшебство и запах озона, свидетельствующие о работе чар электрической природы, ну а на крыше мерзло сразу два пулеметных расчета, судя по глазам заступивших на смену много-много часов назад и готовых уже на все, лишь бы погреться о чего-нибудь теплое, например раскалившееся от стрельбы оружие. Любое прикосновение к часовой в подобной ситуации могло быть истолковано как причинение физического вреда и повод для атаки, а потому Стефану приходилось ограничиваться нанесением сугубо морального ущерба несговорчивой девице. – Его за это время можно было не то что отыскать, а повысить из рядовых с оформлением всех необходимых документов! Уйди с дороги, найдем внутри хоть кого-нибудь поумнее табуретки и сами в своих проблемах разберемся!
– Не уйду! – Последовал храбро-истеричный ответ девицы, которая гордо смотрела в лицо угрозе своими зажмуренными на всякий случай глазами. – Ждите старшего по званию! Или идите куда хотите, но не сюда!
– Оштрафую! Уволю! В нарядах на кухне сгною! – Перешел к тактике армейского запугивания толстяк, очевидно надеясь на то, что у часовой включатся рефлексы, заставляющие избегать злить старших по званию, даже если они и относятся к другому подразделения. – Ты у меня до конца контракта картошку голыми руками чистить будешь!
– Я ничего не знаю! Я всего лишь кадетка и переведена сюда второй день! Если мной будет допущено еще одно нарушение Устава, то жалования не увижу целый месяц! – Упорно сопротивлялась девица, оказавшая полусотне штурмовиков и паре истинных магов большее сопротивление, чем могла бы обеспечить какая-нибудь маленькая крепость. – Я не пущу вас внутрь!!! Особенно с этим подозрительным ходячим мертвяком!
– Это не мертвяк, а наш командир! Полковник и дворянин, между прочим лишь недавно награжденный самим императором! Просто ему сейчас не очень хорошо…И он в любом случае никуда не ходит, а смирненько себе лежит!
– Вот именно, лежит! В гробу!
– Это не гроб, а диванчик! У него есть ножки, зато нет ни крышки, ни бортиков! И чек тоже есть! Всего три часа назад в мебельном магазине купили, который напротив Академии стоит!
– А похож все равно на гроб!
Олег страдальчески вздохнул, поскольку из-за криков у него болела голова и поерзал на этом самом диванчике, удерживаемом на плечах шести штурмовиков и действительно слегка смахивающим на ящик, в котором хоронят людей из-за ортопедического расширения для плеч головы. Чародею очень сильно хотелось спать, причем очень сильно хотелось ему этого последних дней пять, ведь когда срок пребывания в тайной библиотеке стал подходить к концу, на столе боевого мага вдруг начали появляться все более и более интересные книги по интересовавшим его ранее вопросам. Монах мотивировал это тем, что данные фолианты, отчеты, методички и дневники якобы закончили читать другие посетители, однако веры его словам имелось маловато, скорее уж уроженец другого мира подозревал хитрую тактику владельцев данного хранилища информации, пытающихся подсадить перспективного новичка на крючок заинтересованности. Ну, чтобы он потом был готов если и не на все, то очень на многое, лишь бы дочитать воистину бесценную литературу. И потому Олег не знал покоя ни на миг, а в сознании находился благодаря собственным чарам и алхимическим стимуляторам по сравнению с которыми концентрат кофеина казался даже не чистой водичкой, а скорее уж отфильтрованным воздухом. К сожалению из-за этих же стимуляторов волшебник сейчас не мог немного подремать или даже отключиться, неестественная бодрость, прокатывающаяся по телу волнами, заставляла его разлеплять глаза обратно даже при попытке принудительно лишить себя сознания. Возможно, помогло бы состояние комы, однако как в таком случае решать вопросы, из-за которых им всем и пришлось отправиться не в воздушную гавань, а к отделению жандармерии по особо важным делам?