– Пришлось бы как-то это объяснить.
– Теперь не придется.
– Ваше величество, если бы ваши яды не хранились у меня, я решил, что смерть Вестера – ваших рук дело.
Тэа только развела руками. Конрад Эстеллар – упертый баран, к тому же, мало что понимающий в финансах. Он вполне способен самостоятельно угробить свой род, ему для этого помощь не нужна. И хотя его молодая жена вроде не так проста, как хочет казаться… это вряд ли сможет что-то изменить.
– Теперь у них осталась только дочь. Выйдя замуж, она станет частью рода мужа. И со смертью Конрада род Эстелларов прекратит существовать.
– Если только молодая жена не подарит ему наследника.
– Все возможно.
Мысли Тэа уже были далеко. Почему-то перспектива потерять Эстелларов ее не очень радовала. Все-таки пусть Конрад и был упертым бараном, но она хорошо его знала, да и в верности никогда не сомневалась. Ее печалило положение дел Эстелларов, которые никак не могли управиться с самоцветами с их земель и наладить тот уровень торговли, который был при отце и предках Конрада. От этого страдали и доходы короны. Поэтому Тэа возлагала большие надежды на новую жену Конрада… а теперь и на его дочь.
– Она должна выйти замуж за кого-то вне Круга, – решительно сказала Тэа. – Пусть возвысятся, займут место Эстелларов… им не помешает прилив новой крови с деловой хваткой.
Астадор кивнул. Он никогда не возражал королеве, хотя его рассуждения всегда были ценными.
– Так кто мог отравить Вестера Эстеллара? – повторил вопрос алхимик.
– Реверданы… отравили моего мужа. Но лорд-изменник казнен. Хотя его сестра всегда была любимицей папочки и наверняка придерживается его революционных настроений. Но она не так решительна.
– Возможно, стоит последить за ней?
– Да, пожалуй.
– Его сын вернулся в город.
– Къяр? – удивилась Тэа. – Он же уехал на север, к родственникам матери.
– Как мне доложили, лорд Къяр Ревердан вернулся в Таркор.
– Но его не было здесь раньше, он даже не в курсе происходящего.
– Леороны?
Тэа покачала головой:
– Шиай Леорон достаточно недалек для любой глупости, но не забывай, его жена – моя младшая сестра. Лилис будет держать его в узде. А Котори Леорон слишком ценит преимущества, которые дала его брату женитьба на Лилис. Он не захочет рисковать.
– Каванары?
– Кто знает, что мог хранить в доме старый лорд? Последние годы он был затворником, какие только слухи не ходили. Но теперь он мертв, а в доме новый хозяин. Кажется, его жена ждет ребенка, не видела ее сегодня на похоронах.
– Я видел, – ответил Астадор. – Они с мужем и его сестрой держались в стороне, и она действительно ждет ребенка, срок уже довольно большой.
– Что ж, в итоге, я понятия не имею, кому могла быть выгодна смерть Эстеллара. У всех хватает забот, к тому же, отравление – это так примитивно и прямолинейно.
– Но эффективно.
Королева пожала плечами и посмотрела в окно, показывая тем самым, что больше не видит смысла продолжать разговор. В конце концов, у нее тоже хватало своих забот, пусть Эстеллары сами разбираются со своими.
– Позвольте мне покинуть вас, Ваше величество.
Не дожидаясь разрешения, Астадор поднялся со своего места и легко поклонился Тэа. Она кивнула, отпуская алхимика, и продолжила неторопливо пить вино.
Оставшись в одиночестве, в окружении свечей и шума дождя, она снова невольно вспомнила кладбище и дневную церемонию погребения короля.
Тэа терпеть не могла подобные места. Она хорошо помнила, как будучи еще маленькой девочкой побывала на похоронах дедушки – сурового лорда Тертинора, которого она видела всего пару раз в жизни. В тот день погода походила на сегодняшнюю – та же влажность и угнетающее ощущение затишья перед мощной грозой.
В тот день Тэа впервые позволили надеть новые шелковые туфельки. А на кладбище они тут же оказались перемазаны в земле, что очень расстроило девочку.
Теперь она стала королевой и могла себе позволить сразу выкинуть и обувь, побывавшую на кладбище, и даже платье с подолом, измазанным грязью и пылью из склепа.
Пожалуй, склеп угнетал больше всего. Даже сильнее, чем сама длинная и долгая процессия, которая прошла через половину Таркора, собирая горожан, желающих проститься с королем, и обычных зевак. Многочасовое шагание до кладбища угнетало и попросту наскучивало, но вот уж где точно можно было почувствовать себя не в своей тарелке, так это в склепе.
Согласно обычаям, королева несколько минут проводила наедине с телом мужа в склепе. Предполагалось, что в этот момент она плачет и прощается. Тэа Шантон не плакала и не прощалась. Не поднимая вуали, она смотрела на тело супруга: в затхлом склепе с парой свечей он казался на своем месте.