— Да, я помню, — Блейк открыл дверцу шкафа, повесил куртку на её угол.
— Пока Ив добирался до имперской столицы да пока мы летели обратно, дела у Озары понемногу пошли на лад. Ив позже рассказал, что оставил мать в ужасном состоянии… не хотел уезжать, даже опасался, не сотворит ли мать чего дурного в его отсутствие… но обычной своей настойчивости Озара не растеряла. По возвращению я обнаружила сестру, идущую на поправку… и необходимость передавать всё мне и называть меня главой клана миновала, хвала Матери. Впрочем, Озара пытается вовлечь меня в дела… а я упорствую. Выезжаю с ней иногда, беседую с людьми, читаю договора, однако разобраться как должно не пытаюсь, выполняю как докучливую обязанность и только. Знаю, что надо, если не ради себя, то хотя бы ради Ива, но…
— Если твою сестру так заботит вопрос преемственности, то ей следовало с тем же упорством вовлекать в дела сына, а не тебя.
— У нас главой клана становится достойный, а не старший сын, буде таковой. Но и я не так достойна, как, наверное, виделось Озаре. Я столь же легкомысленна, беспечна, как Ив, живу своими мимолётными желаниями, сегодня ветер принёс, а назавтра и след простыл. Когда наш отец покинул этот мир и обратился золотой чешуйкой на теле Матери, а Озара стала главой клана, я повздорила с ней из-за сущей ерунды. А после собралась и вовсе уехала из Изумирда. Подумай, Блейк, поссорилась по глупости с сестрой и упорхнула куда-то к шаршам в пасть. Разве достойный так поступит? Нет. А я поступила и даже не сожалела. И вернувшись спустя годы, поступать достойно я по-прежнему не спешила. Днём выполняла навязанные Озарой обязанности, а по вечерам сбегала в «Розу ветров».
— Так вот что ты там делала — сбегала?
— Верно. И мне нравится, действительно нравится танцевать.
— Нравится? — повторил Блейк с неясной, нечитаемой интонацией и подошёл к столику. — Надо полагать, твой рассказ как-то связан с визитом девушки из этого… заведения?
— Хозяин «Розы», господин Гарад, был бы не против, если бы я вернулась. После нашей с тобой встречи в «Розе» я перестала туда приходить.
— Вернуться для чего? Танцевать в его… заведении?
— Да, — Илзе не отводила взгляда от отражения тёмной фигуры в зеркале, пытаясь проникнуть за маску непроницаемого выражения, расслышать что-то ещё в подчёркнуто ровном голосе.
— Зачем?
— Сам сказал, танцевать.
— Я не то имею в виду. Я спрашиваю, зачем тебе это?
— Мне это нравится.
— Танцевать?
— Да.
— Перед мужчинами?
— Перед зрителями, — поправила Илзе терпеливо. — И женщины среди посетителей тоже бывают, хоть тебе подобное и кажется странным. Кроме того, господи Гарад готов платить дополнительно, если я стану наставлять его девушек.
— Илзе? — донёсся громкий, требовательный голос Озары. Стукнула дверь гостиной, зазвучали торопливые шаги. В дверь спальни сестра всё же постучала, однако вошла, не дожидаясь ответа, положившись на слух, подсказавший, что обитатели покоев заняты беседой. — Илзе, ты сегодня видела Ива?
— Видела, — Блейк отступил, и Илзе обернулась к Озаре. — Сегодня днём, здесь, в моей гостиной. Он искал Ирис.
А наткнулся на Эпифанию.
Неприятный, неожиданный инцидент, который, как надеялась Илзе, не встал между юными влюблёнными неодолимой преградой.
— Госпожа Санна только что сообщила, что господин Ив велел передать, что они с Ирис ужинать с нами не будут, потому как улетают и не вернутся до завтрашнего дня.
— Ив не передал, куда они направляются?
— Нет. Но одна из служанок заметила, что Ирис ушла в самом нарядном платье из тех, что у неё есть.
— Постой… Ив сказал, что они улетают?
— По крайней мере, госпожа Санна выразилась именно так.
— На весь день и всю ночь… и девушка надела лучшее платье, — Илзе попыталась соединить детали, собрать их в единую картину произошедшего. — Быть может, они отправились к друзьям Ива или в какое-нибудь увеселительное заведение…
— Что-то случилось? — спросил Блейк.
— Возможно. Ив и Ирис улетели, куда именно — не сказали, но он предупредил, что до утра они не вернутся… и Ирис, похоже, принарядилась, — Илзе помедлила и всё же добавила: — Несколько месяцев назад Ив и Эпифания встречались. Они казались искренне влюблёнными друг в друга, но их чувства потухли столь же быстро, как и разгорелись. Когда я провожала Эпифанию, она увидела Ива и бросилась к нему на шею… поцеловала… и всё на глазах у Ирис. Ив высвободился из объятий Эпифании и ушёл за Ирис… не знаю, поговорили ли они… и до чего могли договориться…
— А после девушка прихорошилась и вместе с возлюбленным улетела куда-то до утра? — повторил Блейк и выразительно посмотрел на Илзе.
— Разорви меня шаршы, как же злит, когда ты начинаешь языками жонглировать, — покачала головой Озара.
— Кто такие шаршы? — зачем-то полюбопытствовал Блейк, не иначе как отметив это слово в речи и Илзе, и её сестры.
— Песчаные акулы. Что ты хочешь сказать?
— Уходить из дома ради… уединения им необязательно, да и какой резон снимать комнату где-то в городе, когда под рукой есть удобная спальня? Тем более они в этой спальне и так каждую ночь проводят.
— Ив уверяет, что спят они раздельно и ложе ещё не делили.
— Не суть, — Блейк опёрся на спинку стула, склонился к Илзе. — Какова вероятность, что после ссоры, предметом которой могла стать его бывшая возлюбленная, юный Ив решил доказать глубину и серьёзность своих чувств путём заключения законного брачного союза?
— Нет, — Илзе смерила его недоверчивым взглядом, удивляясь, как ему вовсе подобная мысль в голову пришла.
— Почему нет? — и смотрит так, будто всё очевидно, и надо быть глупцом, чтобы ничего не замечать.
— Что, что он говорит? — нетерпеливо топнула ногой Озара. — Ему что-то известно о моём сыне?
— Блейк предположил, что Ив и Ирис могли пожениться, — неохотно перевела Илзе.
— Пожениться? — Озара даже шаг к Блейку сделала, словно намереваясь выжать из него всё, что ему может быть известно. — Когда?! Где?!
И впрямь, где?
Крупных, широко известных храмов Благодатных в Изумирде не было, а маленькие… возможно, и затерялись где-то в переплетениях городских улиц, но многим ли ведомо, где именно? Да и лететь туда смысла нет, маршруты городских летунов ограничены и приземлиться они могут не везде. Проще наземный экипаж нанять. Иных религий Ирис толком не знала, что до веры Ива, то не было в Изумирде и храмов Матери-Змеи…
Кроме храма Трёхликой.
— Озара, Иву много известно о храме в Менаде?
— Не то чтобы многое… его мало заботят боги, — растерялась сестра и побледнела вдруг. — Я рассказала ему перед полётом в Менад. Ив не слушал толком, скучал откровенно, пока я говорила об отражении нашей Матери в Трёхликой…
— Но даже Ив должен знать, что всякую клятву, брачную и любую другую, данную пред ликом Великой матери, нельзя нарушать.
Озара поникла, поджала губы, глядя невидящим взором куда-то мимо Илзе, и внезапно развернулась и выскочила вон.
— Озара! — Илзе встала.
— Влюблённые упорхнули в Менад? — догадался Блейк.
Илзе смогла лишь кивнуть и бросилась за сестрой.
Никогда прежде Ирис не случалось волноваться так сильно.
Когда Уилл впервые увидел её на улице и начал к ней ходить, Ирис не волновалась ни капли. Все его слова, пылкие заверения, что она ему нравится, что не след такой, как она, носом крутить, когда такой парень, как он, вниманием своим одаривает, вызывали лишь недовольство, неприязнь и желание оказаться подальше от него. Когда он повадился хватать её то за руки, то за грудь, то пониже спины и пытался впиться в губы противным слюнявым поцелуем, появилось отвращение. И в тот морозный зимний вечер, когда пьяный Уилл пришёл в последний раз, она не тревожилась, не предчувствовала чего-то дурного. Оттолкнула его, полезшего с очередным мерзким поцелуем, повторила, что ей он совсем не нравится и ничего общего она с ним иметь не желает, велела убираться прочь и больше на глаза ей не показываться.