Особенно среди одарённых, приближённых к императору.
И тем страннее выглядел интерес Блейка к божеству, далёкому от верований его родины.
— Мне говорили, что в определённые дни и часы храм открыт для посещения любой женщины, что пожелает сюда прийти, — шёпотом поведал Блейк. — Мужчина же может переступить порог этой обители только если его сочтут достойным, дабы предстать пред очами Трёхликой.
— Кто тебе рассказал все эти сказки? Стене Сагилит?
И кто решает, какой муж достоин, а какой нет? Не размер ведь входного подношения?
— Нет, не он. Думаешь, всю необходимую информацию я узнавал у него? Отнюдь. Он последнее звено этой цепочки…
Они остановились перед алтарём, пустым и низким. Серая, под стать окружению, фигура богини стояла на пьедестале позади алтаря. Унизанные браслетами руки покоились на широких бёдрах, полная грудь обнажена, шею обвивало ожерелье с подвесками из звёзд и диска луны. Волны волос убраны в простую причёску, на удивление грубо вырезанное лицо чуть повернуто в сторону, к стене с изображением момента рождения мира.
Неприметная дверь, скрытая в густой тени угла слева от алтаря, отворилась бесшумно, но Илзе всё же расслышала вкрадчивый шелест шлейфа. На мгновение пригрезилось даже, что то не ткань стелется по каменному полу, но чешуя змеиного хвоста.
Медленно, степенно к алтарю вышла молодая черноволосая женщина в богатом тёмно-зелёном платье. Оглядела гостей, улыбнулась, легко, очаровательно, словно давно ждала именно их, и произнесла на безупречном франском:
— Добро пожаловать в святилище Трёхликой, туманный искатель и царица змей.
Глава 4
Она красива, эта служительница богини и, несомненно, одна из старших жриц храма. Не так юна, как Ирис, но едва ли старше Илзе. Тонка, словно тростник у берегов реки Эф, изящна, будто статуэтка из лазурного роосского фарфора, глаза — зелень кедрового леса. Облегающее стройный стан платье роскошно, сшито по последней западной моде и меньше всего похоже на скромное одеяние жрицы беднеющего храма. На убранных в причёску чёрных волосах изукрашенный драгоценными камнями венец, в ушах тяжёлые серьги, на шее золотое ожерелье.
Вызывающе, неуместно роскошно среди этих стен, пустого зала и нагой статуи.
Единственные окна за их спинами, те, что выходят на фасад. На остальных трёх стенах окон нет и, хотя здание само по себе не слишком велико, зал явно не занимал и половины его общей площади. Разумеется, как и при всяком храме, тут есть внутренние помещения, куда не допускались посторонние, да и расположение его таково, что служительницы должны жить здесь же… только вот где?
Франский жрицы безупречен, точно у высокородной образованной фрайнэ.
И она назвала Блейка туманным. Так иногда нелюди и смески величали скрывающихся — не в Финийских землях, где мало кому приходило в голову умалчивать о своём даре без веской на то причины, но во Франской империи, Эстилии и других государствах, одобряющих преследование одарённых.
А её, Илзе, — царицей змей.
Наполовину шутливое прозвище, данное ей в тесном кругу её франских друзей и знакомых. И вне этого круга никто о прозвище не знал.
Жрица видящая вдаль?
Или читающая в умах и сердцах людей?
Или…
Жрица обошла алтарь, встала перед ними, продолжая улыбаться лёгкой скользящей улыбкой.
Ах вот оно что.
— Что ж, сестра, полагаю, ты уже поняла, что к чему.
— Сестра? — повторил Блейк.
— Змеерожденная, как я, Озара или Сагилиты, — поправила Илзе. — Но, думаю, узы, связывающие её с кланом Сагилит, несколько ближе и куда менее эфемерны, чем с кланом Чароит.
— Моя мать приходилась Стене двоюродной сестрой… так, кажется, принято говорить у людей. В свою очередь его отец и моя бабушка были единоутробными братом и сестрой. Моя бабушка, а за ней и моя мама стали жрицами Трёхликой. Когда пришёл час, я ступила на тот же путь.
— Разве служительницам богини дозволено иметь мужа и детей?
— Отчего нет? Можно даже покинуть храм, если будет на то воля жрицы, выйти замуж и жить как обычная женщина, — улыбка служительницы стала шире, взор метнулся к Блейку, изучая его с таким неприкрытым любопытством, что Илзе едва сдержалась, чтобы не зашипеть в ответ на столь явный интерес.