На излёте месяца пришли новости из Франской империи, не личные, но известные всем, передающиеся из уст в уста. Императрица Благословенной Франской империи благополучно разрешилась от бремени, подарив венценосному супругу и стране вторую дочь. Илзе немедля села за письмо и сразу же отправила его, хотя и понимала, что Астра её послание увидит не раньше, чем в Империи начнут желтеть листья. Она по-прежнему давала Иву уроки франского и заодно опекала Ирис, с усмешкой вспоминая, как некогда в столице сторонилась девушек, приходящих в созданную Астрой обитель. Всегда помогала подруге чем могла, но избегала проводить в самой обители слишком много времени, воздерживалась по возможности от бесед с этими несчастными. Не понимала, как можно допускать такое к себе отношение, жить с мужчиной, способным поднять руку на женщину, зависеть от него во всём и в ответ смиренно склонять голову и терпеть, оглядываясь на священную книгу Четырёх. Видела, сколь обыденная эта вещь в Империи — и не только в Империи, — осознавала, что таковы местные правила и традиции, но принять не могла. И оттого женщины, всё же переступающие порог обители, порождали неясные, смешанные чувства, жалость пополам с неприятием, недоумением.
А нынче сама возится с девушкой, рискнувшей переступить границы дозволенного на её родине. Кем бы назвали Ирис, узнай, что она предпочла возвращению домой жизнь под одной крышей с посторонним молодым мужчиной, не будучи при том ни его венчанной супругой, ни служанкой?
Пожалуй, «содержанка» было бы ещё мягким эпитетом.
В один из дней нежданно-негаданно нагрянула Эпифания. Илзе проводила её в свою гостиную, велела подать освежающих напитков и сладостей. Эпифания, лёгким небрежным движением стряхнув с головы газовое покрывало, устроилась на диване, огляделась с нескрываемым любопытством и принялась расспрашивать Илзе о её делах, и не случилось ли чего, и почему в «Розе ветров» уже второй месяц не появляется.
Дела идут своим чередом.
И ничего особенного не приключилось.
Что до «Розы», то так уж вышло.
Сначала не могла сестре объяснить, зачем танцует в «Розе», теперь вот не знает, как Блейку о том рассказать. Он её в «Розе» видел и наверняка успел предварительно разузнать, что время от времени она там выступает. С хозяином «Розы» у неё был уговор — он ей платит вполовину меньше, чем другим девушкам, а она приходит и уходит когда пожелает, ни перед кем не отчитываясь.
Только как нынче вечерами уходить и приходить в собственную спальню, не говоря Блейку, куда и зачем? А рассказать начистоту… Озара, может, и не понимала, но не возражала, а Блейку-то точно не придётся по нраву новость, что его женщина в каком-то увеселительном доме желает танцевать.
— Ох, Илзе, без тебя всё не так.
— Разве? Я и полугода в «Розе» не провела, чтобы успеть стать настолько незаменимой.
— Ты незаменима! — пылко воскликнула Эпифания. — Господин Гарад обмолвился давеча, что второй такой богини танца до самого Хар-Асана не сыскать, и он готов платить тебе наравне со всеми, лишь бы ты заглядывала к нам почаще…
— Это всего-навсего врождённая способность моего народа, — покачала головой Илзе. — Любая женщина из змеерожденных сможет танцевать не хуже меня, было бы желание. А может, даже лучше.
— Возможно, — не стала спорить Эпифания и добавила с луковой улыбкой: — А ещё господин Гарад сказал, что положит тебе двойную плату, если ты станешь других девушек наставлять.
— О-о, так вот в чём причина твоего внезапного визита — послание от господина Гарада передаёшь.
— Возможно.
И отчего все её в роли наставницы видят?
В коридоре зазвучали тихие шаги, дверь гостиной приоткрылась.
— Госпожа Илзе, я с партией закончи… — прошелестела Ирис и запнулась, увидев Эпифанию. — Прошу прощения, я не знала, что у вас гости.
— Кто это? — немедля спросила Эпифания, сразу отметив, что облачена Ирис не в строгое серое платье служанки.
— Ирис, — Илзе помедлила, не зная, как лучше обозначить статус нынешней избранницы Ива в глазах его прошлой избранницы.
— Ирис, — повторила Эпифания и встала, поманила застывшую на пороге девушку. — Иди сюда, к нам.
— Она родом из Франской империи и только учит язык.
Ирис нерешительно приблизилась, глядя то вопросительно на Илзе, то настороженно на гостью.
— Ей же можно с нами сесть? — нахмурила гладкий лоб Эпифания.
— Отчего нет? Она не служанка, — пояснила Илзе на всякий случай и произнесла на франском: — Присаживайся, Ирис. Это Эпифания, моя… хорошая знакомая.