— Вы увидели?
— Да. И что? — закричал Вождь.
— Очень скоро мы начнем штурм. У нас достаточно сил, чтобы прорваться в город и стереть вас с лица Сангомара! Но мы, будучи людьми благородными, — рыцарь остановился, чтобы набрать в грудь воздуха для криков. — Мы… Будучи людьми благородными, оставим вам жизни, если вы откроете ворота и сдадите Корвунт!
— У нас есть вода и еда. Запасов хватит на год! — Вождь, конечно же, приврал. — Стены Корвунта никто и никогда не пробивал. Так что готовьтесь стареть здесь, сэр Лонос Стрикс!
Через открытое забрало опасно блеснули серые глаза, и мерифий злобно уставился на улюлюкающих горожан Корвунта, чьи головы торчали то тут, то там из-за стены.
— Это наше последнее предупреждение! Если вы не сдадите город, то завтра к закату улицы Корвунта укроют трупы ваших детей и изнасилованных жен! Будьте благоразумны! Подумайте о детях!
— Что вы сказали?! Вас не слышно из-под этой жестянки! — ответил громко Вождь. — Подъедьте ближе, ради Ямеса, и повторите!
После этих слов он обернулся к стоящим рядом жителям и тихо произнес.
— Несите горшки… И прикажите сразу же потом стрелять!
Со стен по лестницам сбежали ловкие молодые парни, ядовито ухмыляясь. А ничего не подозревающий рыцарь, облаченный в полные доспехи, что, по его мнению, надежно защищали и от стрел, и от копий, с разгневанным лицом подъехал ближе. Белоснежный жеребец, украшенный красно-золотой попоной с металлической защитой, взрыхлял копытами сырую землю. Гнев и раздражение хозяина передавались и коню.
— Я говорю, что если вы не сдадите город! — рыцарь подъехал ближе, под самые ворота, и задрал голову наверх, отдышался, чтобы снова закричать. — Тогда вы все умрете! Великая Глеофская империя беспощадна к своим врагам. Но вы можете стать нашими союзниками!
— И что нам нужно сделать, чтобы стать союзниками? — с насмешкой в голосе ответил Вождь, видя, как по лестницам с горшками в руках поднимаются несколько воинов.
— Я же сказал — отворить ворота!
— Но мы их заколотили! — с нарочито глупым выражением лица проговорил Милас, отдавая приказ рукой юношам в доспехах.
— Хватит прикидываться идиотами! Мы даем вам времени до рассвета, чтобы открыть врата, потом начнем осаду! Вы все умрете!
— У нас уже готов ответ для Вас, сэр Понос! — басовито расхохотался Вождь и махнул рукой.
Со стены швырнули порядка десятка запечатанных глиняных горшков. Несколько из них пролетело мимо рыцаря, что стал пятиться, а другие попали точно в сверкающие доспехи. Глина раскололась, разлетелась в стороны, и дерьмо, еще теплое в некоторых горшках, растеклось по сверкающим латам.
— Хер вам, собаки плюгавые, а не Корвунт! — прогромыхал Милас, пытаясь перекричать смех собравшихся на стенах жителей Корвунта.
Народ на стенах снова заулюлюкал, стал показывать пальцами, крутить дули и хохотать. Везде царило безудержное веселье — то, что бывает невероятно радостным и острым в преддверии великого горя. Освистанный и опозоренный мерифий, чувствуя, как еще теплые испражнения затекают через шею под поддоспешник, с отборной руганью пришпорил коричневого жеребца к стоящим позади воинам сопровождения.
Скрипнули три требушета, и в стремительно улепетывающего барона Аутерлотских земель полетела груда камней. Но рыцарю повезло, и он добрался до военного лагеря живым, в окружении принюхивающихся бледных воинов и оруженосца. Те переглядывались, сдерживая смех от вида некогда сверкающего рыцаря, по доспехам и коню которого сейчас стекал ответ Вождя.
С тяжелым вздохом Милас де Меовин спустился со стены. Обеспокоенным постаревшим взором он посмотрел на построенные баррикады на улицах города, чтобы враги не смогли проехать на конях, на требушеты, и, главное, на перепуганные лица людей, которым осталось времени до рассвета. Жители с тревогой разглядывали бесконечно прибывающие войска и то, как быстро строятся вражеские требушеты, готовясь к обстрелу города.
— О Ямес, сколько же их там, — к Вождю спустился казначей города, помощник Миласа, Сдорн. — Словно река из металла.
— Морр насчитал еще с пару десятков лестниц и несколько таранов.
Вождь окинул взглядом подпертые и заколоченные ворота.
— Что это такое? — закричал он недовольным голосом. — Хером припереть — и то надежнее будет. Подтащите еще бревна! Усильте баррикады перед воротами и на улицах. Это никуда не годится!
К Миласу подошел темноволосый мужчина с вьющимися волосами, подернутыми на висках сединой. Это был капитан охраны Корвунта, который взял на себя обязанности по управлению обороной. Начищенная кираса сияла в лучах полуденного солнца, а кольчужная юбка шелестела, трясь об поножи.