– Я не знаю, что у вас вчера произошло, но он был очень зол. Он разнес весь свой кабинет. Никогда его таким не видела. Зачем ты приехала? Я бы на твоем месте бежала со всех ног отсюда, пока он не остынет.
Они знают хозяйку этого тела. Возможно, я сейчас узнаю, кто я теперь. Хотя бы имя. Я хотела спросить ее об этом, и только набрала воздух в легкие, что бы задать вопрос, как вдруг дверь открылась, и на пороге появился очень высокий и симпатичный мужчина, лет так тридцати пяти. В деловом костюме, галстуке и лакированных туфлях. Женщина, мельком глянув на вошедшего, продолжила наливать кипяток в чашку. Вот в этот момент он переводит взгляд на меня, да как закричит:
– Какого шхана ты сюда опять пришла? Тебе вчера мало было? Убирайся вон!
Кричал он с таким жутким акцентом, но мне и не нужен был перевод слов, я и так поняла, что нужно бежать. Ведь это мог быть он, кто вчера меня так разукрасил, вдруг решит добавить. Вскочила, и случайно задела коленом столик. Он со звоном начал заваливаться на бок, а я наклонилась в надежде поймать посуду, что полетела следом и случайно ошпарилась кипятком из чашки. Охнув, схватилась за обожжённую руку и попыталась отпрыгнуть, но мои ноги меня подвели, и я просто рухнула на пол. Женщина успела схватить чайник, так что на меня полетело все со стола, кроме него. Всхлипнув, я зацепилась за край дивана и попыталась отползти, но сил не хватило. Мужчина, не ожидал такого представления, перестал кричать и просто приказал женщине, что бы она проследила, как я покину его дом. Отвернулся, прошел к бару и налил себе что-то в бокал. Женщина стала показывать мне жестами, мол иди уже, а я просто сидела на полу и не чувствовала своих ног. Слезы безмолвно потекли по щекам. Я начала растирать икры, пытаясь их заставить опять работать. Обожженная рука пылала, а я не могла поднять глаза и увидеть, что терпение у командора кончилось, и он в три шага подлетел ко мне, схватил за многострадальную руку и поволок как мешок к выходу. Открыл дверь, выпихнул на порог и захлопнул ее с такой силой, что я думала, мне на голову штукатурка обвалится. Потом услышала звон стекла, решила, что он громить там что-то начал, втянула голову в плечи, боясь, что сейчас выйдет опять, но там стало тихо. От пережитого мой желудок начал отторгать еду, которую я так старательно в него складывала. Отползла на край крыльца и свесилась к кустам. Рвало меня долго. Я думала, что все нутро выйдет, но очистив желудок, легче не стало. Села, облокотившись к стене возле двери. Ног так и не чувствовала. Поднялась паника, что и тут тело бракованное досталось. Наклонилась, задрала чуть выше подол платья и начала массировать ноги. Ко всему прочему добавился ожог руки, почувствовала, как слезы капают на бедра и успокоилась. Чувствительность к прикосновениям есть, значит не безнадежно. Просидев так некоторое время, успокоилась, начала шевелить пальцами. Уф! Жить можно. Только где и как пока непонятно. Придя в себя начала здраво рассуждать. Нужно пойти в больницу и рассказать о потере памяти. Попрошу помощи, может, не откажут. Найти бы людей только, а то район, хоть и красивый, но безлюдный какой-то. Через дом увидела парк, еле поднялась и поплелась к дороге, не оглядываясь.
Командор Дамиан Трэйн
Захлопнув дверь, я подошел к Ингрид забрать из ее рук чайник, что бы налить себе кофе, да не заметил под ногами посуду и с размаху наступил. Та со звоном раскрошилась под моими ногами. Я скривился и прошептал: «Извини», и только потом обратил внимание, что Ингрид так и стояла возле опрокинутого столика и странно на меня смотрела.
– Что? – воскликнул я.
– На ней нет живого места. Зачем ты так? – тихо спросила она.
– Ты думаешь, что это был я? Не ожидал от тебя такого. Ты ведь знаешь меня с пеленок! Я ее вчера и пальцем не тронул. Она уходила от меня в полном порядке. Что случилось с ней за ночь, даже не представляю, хотя нет, догадываюсь. Что она тебе сказала? Что хотела?
– Ничего. Она считай, вообще и слова не сказала.
Я посмотрел на пол, наклонился и поднял столик на колесики. Сел на корточки и начал собирать осколки. Ингрид поставила чайник, подошла к окну, отодвинула шторку и наклонила голову.
– Она ушла? – спросил я.
– Нет, – шепотом ответила она.
– Что она делает?
– Ее тошнит.
– На крыльцо?
– В кусты.
– Она пьяная, что ли заявилась?
– Точно нет. Но девочку жалко. Она как пришла, попросилась в ванную и очень долго там была. Я после зашла проверить, чем она там занималась. Удивительно было то, что все осталось не тронутым, кроме салфеток, и они были все кровавые в мусорном ведре. И еще странно, она не знала, где находится эта ванная комната. Давай вызовем доктора?