Он посмотрел на Оливию, и она поняла, что чешет руку. Это были нервы, она не понимала, почему Гаррон все еще не упал со стула.
— Да, я в порядке. Я слушаю, — добавила она, когда он вскинул брови.
— Хорошо. Как я и говорил, обычно я не обращаю внимания на язык, но в этом случае я встревожился. Когда я изучил цифры, я заметил, что их сильно повысили. Я бываю в морях не так часто, как другие торговцы, но я все еще смутно знаком с ценой за перевозки на корабле…
Вилка Оливии застучала по столу, и кусок, что она хотела поднести к губам, отлетел на поверхность.
— Про… кхм, простите, — сказала она, кашляя от зуда в горле. Что тот повар положил в соус?
— Ничего, — сказал Гаррон. — Это вытрут. И вот, хоть я и готов простить язык, цифры не лгут…
Оливия не слушала. Она смотрела на вилку.
Она не знала, как это произошло: вилка стала слишком тяжелой. Кусочек соскочил с зубцов, ее запястье не могло поднять вес…
Нет. И даже без вилки между пальцев она не могла шевелить ими. Движения были запоздалыми, словно она боролась с водой. Когда она дотянулась до вилки… она не ощутила ее.
Страх проник в нее, на миг ужас отогнал онемение. Она схватила чашку. Пальцы ощупывали край, пока она не умудрилась перевернуть чашку.
Вино полилось на стол. Чашка покатилась к Оливии по неровной линии по столу… и с каждым поворотом она замечала на краю щербинку.
Нет. Это невозможно! Она была такой осторожной, она следила за чашками. Отравленная чашка была ближе. Она помнила, как предлагала ее Гаррону. Она не могла ошибиться…
От внезапного осознания все в ней замерзло. Она заставила голову подняться над волнами онемения, и взгляд ее упал на пронзительные глаза Гаррона.
Он спокойно смотрел на нее, переплетя пальцы и устроив их под подбородком. Когда он заговорил, его голос был шепотом:
— Я слышал о тебе разные слухи, Оливия из Зеленокрови. Я слышал, что лорд Бассет нашел тебя ребенком среди бандитов. Они тебя вырастили, да? Там ты научилась смешивать яды.
Что-то ужасное жалило ее глаза, пока Оливия боролась с его словами. Она хотела кричать на него, плюнуть ему в лицо. Он ничего о ней не знал! Как он посмел так говорить с ней! Она хотела стереть наглую ухмылку с его лица. Она хотела вырвать его губы и оставить от него кровавую дыру…
— У меня возникали сомнения. Но, когда я услышал о тревожных случаях в Высоких морях, я начал понимать, как все это происходило. Эдвардс был моим другом, — тихо сказал он, пока тело Оливии немело. — Я был потрясен, когда узнал, что он разбился из-за пьяного ступора. Я знал, что он не выпивал. А с лордом Хортоном мы сотрудничали годами. Я много раз приглашал его в дом, но, как ты сама уже знаешь, он отказывался прибывать на берег.
Красные точки появились на руках Оливии. Она в ужасе смотрела, как они набухают до волдырей, чешутся с такой силой, что она едва слышала Гаррона. Волдыри быстро распространялись. Казалось, кончик кинжала скользил по ее спине, дразня ее, заставляя каждый дюйм ее тела кричать, моля о смерти или пощаде.
Но этого не было. Нет, она прекрасно знала, что оказалась в этом плену на часы… Онемение впивалось в нее, и она никак не могла это остановить.
— Странно, что двое таких сдержанных мужчин умерли из-за поступка, что был им не свойственен, — отметил Гаррон, глядя ей в глаза. — У Тристана было несколько талантливых дипломатов. Но им было сложно иметь дело с теми, кто отказывался пить или сходить с корабля. Нет, я сразу понял, что только большая сила могла бы убедить их так резко измениться. И разве есть сила опаснее, чем красивая женщина, умеющая обращаться с ядом бандитов?
Гаррон отвел взгляд, голова Оливии беспомощно опустилась на стол. Она уже не могла удерживать себя. Ее легкие дышали, а сердце билось. Глаза оставались открытыми, но она ничего не видела за волнами волос, упавших на них.
— Женщина, — процедил Гаррон. — Этот термин я использую свободно, мадам. По возрасту тебя уже можно назвать женщиной. Но, поговорив с тобой, я увидел, что тебе не хватает понимания, что приходит с опытом. Я ощутил, что тебе нужно самой попробовать укус своих ядов. Потому, когда я рассказывал об инструменте, я воспользовался шансом и подменил чашки.
Он встал с кряхтением. Она услышала скрип стула, стук его сапог. Мир закружился, ее тело перевернули. Мгновение она падала, потолок мелькнул над головой, желудок подпрыгнул к горлу, она пошатнулась.
Но, к счастью, на пол она не упала. Ее кожа была онемевшей. Она ощущала слабо прикосновение Гаррона, он поднял ее на руки. Это словно было не в реальности.