— Да, оно завтра, а не сегодня.
— Просто вытащи ее оттуда, пока я не спятил, и кто знает, что я могу выкинуть.
— Блейк, идем домой. Мы остановились в…
— Я не вернусь домой, отец, — процедил он сквозь зубы. — Она не моя наездница. Я Рубикон! Меня нельзя приручить! — взревел он. Его глаза, такие же, голубые как у матери, покраснели.
Это был единственный способ отличить Иззи и Констанс друг от друга.
— Просто вытащи ее оттуда, — он повернулся и ушел.
Я слышал трансформацию, он стал настолько бесшумным, что я и представить себе не мог.
Ему нужно образовать дент, но какой ценой?
Елена! Роберт, она нуждается в тебе.
Я вытащил кэмми.
— Гельмут.
Мы соединили телефоны пару недель назад, когда Елена была с нами. Если тебе что-нибудь понадобится, просто позвони. Ну, мне нужно было до хрена от моего старого друга.
Появилось его лицо, сон заострил его черты.
— Роберт? Сейчас два…
— Какого черта вы, ребята, делаете с Еленой? Я говорил тебе, Гельмут, не дави на нее. Она к этому не готова.
— Это не так. Она просто узнает о своем долге перед Пейей.
— Ее долг! Заставлять ее — это больше похоже на правду.
— Что? Нет! — он отрицательно покачал головой.
— Не надо мне врать. Блейк был здесь.
Его лицо проснулось в одно мгновение.
— Блейк вернулся?
— Не совсем, но он заглянул и попросил освободить ее. Зачем ему использовать эти слова, если она там по собственной воле?
— Что значит, освободить ее?
— Ты скажи мне, Гельмут.
— Слушай, они сказали мне, что будут с ней помягче, представят ее всем советникам и расскажут о народе и королевстве. Я все еще не понимаю, почему ты думаешь, что ее нужно освободить. Мы видели девочку сегодня вечером, и…
— Блейк чувствует ее эмоции. Их связь сильнее, чем мы ожидали. Если они дент, мы увидим что-то, чего мы никогда не видели раньше во всей истории дракона и всадника.
— Он чувствует ее эмоции? Она не в ловушке, она здесь по своей воле.
— Забрав ее кэмми, отрезав ее от людей, которые важны для нее? Да, для меня это очень похоже на свободу воли.
— Нет!
— Они устроили ей огромную вечеринку в честь дня рождения. Никто из нас не был приглашен, Гельмут.
Лицо и плечи Маргарет появились из-за голограммы ее мужа.
— Нет, я разослала приглашения. Никто из вас не ответил, — сказала Маргарет. — Елена была огорчена из-за этого.
— Ты уверена? — Гельмут оглянулся через плечо на Маргарет. — Ты говорила с ней сегодня вечером?
— Я поздоровалась, но вокруг нее было так много друзей. Она наслаждалась сегодняшним вечером, но не так, как если бы Бекки и Сэмми были там. Она очень хотела их увидеть, — королева бросила на меня суровый взгляд.
— Мы не получали приглашения, Маргарет.
— Я отдала их Стэну… — она умолкла и уставилась в пустоту с закрытыми глазами. Ее лицо приняло выражение прежней Маргарет. Оно используется, когда кто-то переступит через одного из ее детей.
— Этот чертов ублюдок, — она встала с кровати. Я слышал, как королева что-то искала, и, наконец, услышал имя Стэнли.
Она права, он был сволочью. С тех пор, как он вцепился в Елену, ее прежняя жизнь больше не имела значения.
— Вы обещали мне, что подобного не произойдет. Эта ерунда закончилась. Она едет домой.
— Роберт, ей нужны…
— Нет, ей нужны хорошо знакомые люди рядом. Они даже не знают, когда у нее день рождения.
— Что? — И Маргарет, и Гельмут воскликнули одновременно, пока она все еще ждала, когда лицо Стэна исчезнет.
— Оно завтра, а они заставляют ее ехать в Арис. Им придется сначала убить меня, прежде чем тащить ее туда. Забери ее оттуда, или это сделаю я, а ты не захотел бы, чтобы я сделал это по-своему.
Я выключил кэмми, и оба их лица исчезли.
Люсилль, ей нужно было знать, что происходит. Бекки и Сэмми были бы очень расстроены из-за всего этого. Трое девушек были неразлучны с того дня, как Елена приехала в Пейю.
Они думали, что Елена изменилась. Что ее новый королевский статус превратил ее в другого человека.
Несколько фотографий, на которых она веселилась, были напечатаны по всем журналам с новыми девушками рядом с ней. Это сработало, но было совсем не так.
Я снова почувствовал себя неудачником. Я подвел ее отца, дав клятву дракона подчиниться каждому его желанию, и в ту ночь он отослал меня просто так, ради Рубикона.
Я пытался игнорировать, но это было его желание, и как бы я ни боролся с болью, которая кипела в моих венах, в моем сердце, в каждом дюйме моего существования, я не мог остаться. В ту ночь ушло слишком много сил, чтобы доставить меня в целости и сохранности к моей Изабель, которая заботилась о своей умирающей матери в Тите.