— С днем рождения! — улыбнулась она.
Мне хотелось плакать, хотя это были слезы облегчения. Этот кошмар, наконец, закончился. Я обняла подругу за шею.
— Где, черт возьми, ты была?
— Я вела себя, как идиотка, думала, что тебе нравится твой новый королевский статус, и ты забыла о нас, — тихо прошептала она.
Когда она сказала «нам», я отпустила ее и нашла Сэмми, стоящую на краю моей кровати. Я раскрыла объятия, и девушка бросилась ко мне. Объятия были приятными.
— Почему вы не пришли вчера?
— Стэн не думал, что мы достаточно важны, — сказала Бекки.
Я закрыла глаза и схватилась за голову, сжав челюсти.
— Вот как, — я встала с кровати и нашла в свои тапочки. — С меня достаточно.
— Успокойся, Елена. Все закончилось, — голос сэра Роберта раздался из-за двери, и я бросилась к нему. Он сжал меня.
Мне было все равно, был ли он отцом моего глупого дракона. Он был одним из немногих людей в этом мире, кому я могла доверять, кроме своих настоящих друзей, которые, наконец-то, пришли, чтобы вернуть меня к нормальной жизни.
— Мне не следовало оставлять тебя, прости меня.
— Как вы об этом узнали?
Его лицо замерло на короткое время, и я огляделась. Бекки и Сэмми переглянулись.
Дверь открылась, и голос королевы Маргарет наполнил комнату.
— Все кончено. Не таков был уговор, Стэн.
— Со всем уважением, Ваше Величество…
— Ваше Величество моя задница. Все кончено, мне все равно, что выйдет из твоих лживых уст. Принцесса несчастна, и Бог свидетель, Стэн, если ты еще раз так со мной поступишь, я натравлю на тебя дракона моего мужа. А теперь убирайся с глаз моих, — она закрыла дверь перед его лицом и пробормотала пару других вещей, о которых я не мог даже подумать, не говоря уже о том, чтобы сказать вслух.
Когда она увидела меня, ее лицо вытянулось, и взгляд смягчился. Она распахнула для меня объятия, и я кинулась в них. Ее губы нежно поцеловали мою макушку.
— Я очень сожалею обо всем этом, Елена. Пожалуйста, прости меня.
— Все в порядке, вы здесь сейчас, и на мой день рождения. Это как загадать желание, когда вы задуваете свечи, и оно действительно сбывается.
Она хихикнула.
— Тем не менее, я никогда не должна была доверять никому из этих низменных, жадных, отморозков, — она оттолкнула и посмотрела на меня с мягким выражением. — Все, что тебе нужно узнать о том, чтобы быть принцессой, ты можешь узнать от меня и проклясть того, кто стоит на моем пути, — сказала она материнским тоном. — Теперь иди, собирай свои вещи.
-
2
-
Бекки и Сэмми помогли мне, когда мы обсуждали мои две с половиной недели ада. Стэнли и его команда так сильно изменили мой внешний вид, что я не хотела смотреть на себя в зеркало, боялась, что найду вторую Арианну или Николь.
Они заставляли меня ходить на скучные мероприятия, говорили, как сидеть. Как думать дважды, прежде чем открывать рот, чтобы заговорить, а иногда и трижды.
Это была вовсе не я, и уж точно не та, какими были мои отец и мать. Я должна была признать, единственное место, где я действительно наслаждалась, это когда мы посетили больницы.
Я постоянно играла с больными детьми. Они не шутили, когда сказали, что Ласточкокрылые не могут вылечить детей, но они могут заботиться о них.
Дети были хрупкими и маленькими, и исцеление Ласточкокрылых это слишком много для их тел. Таким образом, было много детей, больных детей, которые нуждались либо в трансплантациях, либо в лекарствах, чтобы исцелить их по старинке.
Больницы были заполнены Ласточокрылыми, и каждый раз, посещая их, я отчаянно искала Констанцию. Но ее там никогда не было.
Политические игры, которым меня пытались научить, были моим худшим кошмаром. Люциан не шутил, когда говорил, что засыпал. Это было скучно, и только когда они начали сталкиваться головами и перебивать друг друга, я действительно что-то узнавала.
Министр благосостояния Конрад Дивальго был упрям. Я предполагала, что он существует для того, чтобы работать с финансами Пейи. Он постоянно останавливал меня, когда я уходила, умоляя работать с моими финансами.
Понятное дело, я отказывалась, поскольку мне не нравилось, как он управлялся с финансами министра здравоохранения, который был не Констанцией, а низеньким толстяком с непроизносимым именем, всегда желавшим денег на решение проблем, связанных со здравоохранением.
Эти беседы для меня не имели никакого смысла, поскольку я знала, что у королевы Маргарет были сборы средств для этого типа финансирования.