— Люциан всегда просил меня о помощи, когда чувствовал угрозу или опасность, и я никогда не думал дважды о том, чтобы ему помочь, — сказал он. — Сейчас я бескорыстен, и ты понятия не имеешь, как это тяжело. Я не могу, потому что ты разобьешь мне сердце, когда Блейк наконец-то согласится на дент.
У меня вытянулось лицо, когда он это произнес. В горле клокотал гнев, а слезы угрожали пролиться.
— Блейк? — процедила я сквозь стиснутые зубы.
— Елена.
— Он не хочет иметь со мной ничего общего, Эмануэль. Меня уже тошнит от ожидания, когда же Блейк согласится на создание дента. Он никогда не согласится, — сказала слишком порывисто и собралась встать, но Эмануэль мягко взял меня за руку и остановил.
Я закрыла глаза, и меня затопили эмоции от злости и отвержения, все снова по вине этого высокомерного придурка. Мне жутко захотелось плакать, но не перед Эмануэлем.
Он взял меня за подбородок и заставил взглянуть на него.
— Хотел бы я, чтоб все было иначе, — сказал он, глядя мне прямо в глаза. — Но я знаю Блейка всю его жизнь, Елена. Ты ошибаешься, считая, что не нужна ему. Он опомнится, и если я не остановлюсь сейчас, то встану на его пути, а он последний дракон, с кем бы я хотел сразиться. Я бы сразился за тебя в любой момент, но поверьте, ты и сама этого не захочешь.
Я снова закрыла глаза и захихикала.
— Это так несправедливо, — я закрыла глаза руками.
— Я знаю это, но, по крайней мере, в будущем у тебя кто-то появится. Для меня, такая как ты, появляется раз в тысячелетие.
Он притянул меня к груди и обнял.
— Он придет в себя, Елена. Если нет, обещаю, я заставлю его увидеть то, чего он не замечает.
Я хихикнула, но это больше походило на признание поражения.
— Ага, есть только одна проблема. Он не станет. Он слишком упрям для этого.
Он поморщился и вздрогнул.
— Я пойду, — он встал. — Прежде чем я сделаю что-то, о чем пожалею однажды, и ты мне слишком нравишься, чтобы ненавидеть тебя, Елена, — прошептал он.
Дверь открылась и оттуда, пританцовывая, появилась Бекки. Она уставилась на расстегнутую рубашку Эмануэля и выгнула бровь.
— Это не то, что ты думаешь, — сказала я, а Эмануэль лишь качнул головой и миновал ее широкими шагами.
— Ага-ага, — сказала она, провожая глазами Эмануэля, пока он не скрылся за углом.
Она повернулась ко мне. В стельку пьяная, как говаривал мой отец. Я до сих пор не знаю, откуда взялось это выражение. Она плюхнулась ко мне на диван.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты на это согласилась?
Я покачала головой.
— Я не могу согласиться на это, из-за того, что я сделала на арене.
Уголок ее губ пополз вверх, и она хмыкнула.
— Блейк? Серьезно? Он поэтому не захотел?
Я с силой выдохнула.
— Та же история. У меня есть дракон, который не хочет иметь дела со мной и из-за него никто другой тоже не захочет.
— Это так несправедливо.
— И не говори.
— Он чертовски сексуальный. Я думала, что умру сегодня днем.
— Бекки! — пожурила я ее, когда увидела Джорджа, глядящего на нас из окна и, очевидно, слышавшего ее слова.
Он откинул голову и расхохотался.
— Он не ревнует?
— Это тоже отстой, — она закрыла глаза и примостила голову на край дивана. — Что-то на счет ощущения моих эмоций. Это то, что у нас с тобой общего.
Я нахмурилась и взглянула на нее, а она сидела все так же с закрытыми глазами.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что у нас есть что-то общее?
Мышцы на ее лице расслабились, а веки перестали подергиваться.
— Бекки! — я снова ее потрясла. — Проснись. Что ты имеешь в виду?
Все ее тело сотрясалось под моей рукой, но она не проснулась.
И тогда до меня, наконец, дошло, о чем она говорила. Джордж не ревновал, потому что мог ощущать ее чувства к нему. То, что у нее было общее со мной.
Мог ли Джордж также слышать мысли Бекки?
5
Яхта причалила в порт примерно в час. Голова прояснилась после свежего воздуха и несостоявшегося поцелуя с Эмануэлем. Все стало все понятнее после подтверждения Бекки того, что я и раньше поняла сама. Вопрос только в том, как она узнала?
Мы уже были связаны, но дент не образовался.
Опять же, а может быть и образовался, но он все равно не захотел иметь со мной ничего общего.
Вероятно, мы станем первым неработающим дентом в Пейе, или тогда другие были неправильными. Может быть, они все понимали неправильно.
Джордж так сильно ненавидел вначале Бекки, в теперь взгляните на него, он просто стал ее тенью. Это же неестественно, я такого не хотела.
В ту минуту, когда я подумала об этом, образ подглядывающего Тома[1]- Блейка возник у меня в голове. Я ахнула. Вот дерьмо! Он только что почувствовал мою неуверенность?
Мне это совсем не нравилось, и я не знала, как мне отгородиться от него на манер того, как он закрылся от меня.
— Ты в порядке? — спросил Эмануэль, пока я шла по пристани обратно к дому.
— Я в порядке, просто Бекки кое-что сказала, и я понятия не имею, что она имела этим в виду, — он слегка нахмурился и опустил взгляд. Он что-то знал? — Что такое?
Он встретился со мной взглядом, но выглядел при этом несколько смущенным.
— Ничего.
— Эмануэль, пожалуйста. Похоже, что все что-то скрывают от меня.
— В каком смысле?
— Трудно объяснить, просто такое ощущение.
— Иди спать… — улыбнулся он. — Уверен, завтра Бекки станет сама собой, и ты снова спросишь ее.
Я улыбнулась и кивнула.
— Конечно.
Казалось, что они все знали, как со мной связан Блейк, но почему-то не хотели об этом говорить.
Я уснула примерно в три часа. И никак не могла выкинуть из головы все то, что произошло со мной за последние пару недель. Просто не могла поверить, что Совет мог заставить кого-то вроде меня делать то, что угодно им самим. Из-за этого я казалась себе роботом, а не дочерью короля Альберта и королевы Картины.
Когда я уснула, увидела такой же сумасшедший сон, как и всегда.
Сегодня туда пробрался Эмануэль, и он хотел сражаться с Блейком за мое внимание, я не хотела, чтобы он это делал, а Блейк не хотел меня. Из нас получилось трио людей, каждый из которых не хотел быть с другим, и я почувствовала себя одинокой, как никогда раньше. От чувства одиночества я и проснулась.
Я вышла посидеть на крыльце с чашкой кофе и посмотреть, как солнце встает над океаном.
Вид озаренного мягким оранжевым светом океана завораживал. Спустя пару минут я увидела, как кто-то шёл к дому по длинному причалу. На нем была толстовка с капюшоном, но без рукавов, и только когда он подошел ближе, я поняла, что это Эмануэль.
Он не махнул мне рукой, но, возможно, он меня и не видел; какова бы ни была причина, я обрадовалась, что он не сделал этого.
Все было безнадежно в любом случае, а осознание того, что он действительно беспокоился обо мне, но не хотел этого из-за моего дурацкого дракона — да, дурацкого дракона, подумала я изо всех сил и понадеялась, что он услышит это — делало все ещё хуже.
Я взглянула на свою чашку с кофе и вдохнула сильный аромат, в голове прояснилось, когда я запретила себе мысли, подобные этим.
Я отхлебнула глоток и откинулась на спинку кресла. Летнее утро освежало, было не холодно, но и не жарко. Я отхлебнула ещё и посмаковала кусочек свежего тоста перед тем, как проглотить. Выпив всю чашку, встала и налила себе ещё одну. Классно иметь кофе-машину у себя в комнате. Пока я пила третью чашку, ко мне кто-то бесцеремонно вторгся.
— Елена? — закричала Бекки. — Ой!
Она поморщилась, а я тихонько рассмеялась.