— Что еще за ливачервь? — озадаченно спросила я.
Бекки спрыгнула со своего гидроцикла до того, как он остановился, и подошла ко мне.
— Это червь, который совсем не похож на червя, — ответил он, присев, чтобы привязать гидроцикл. — У него мягкое прикосновение, но эффект от него не слишком-то. Их крайне тяжело поймать, но они там есть.
Эмануэль поднял на меня взгляд. Он был ласковым и спокойным добрым великаном.
— Прости за это.
— Это не твоя вина. Я была за рулем, — возразила я и посмотрела на талию сбоку. Рана выглядела как жабры с льющейся из них кровью. Я вздрогнула, от этой картины меня чуть не вырвало.
— Ты не исцеляешься?
— Из-за дента, который в настоящий момент не работает, — ответила я Бекки.
— Я собираюсь позвонить Изабель, она во всем разберется в кратчайшие сроки, — сказал Эмануэль и, взбежав на пристань, добрался до дома за считанные секунды.
Джордж подошел посмотреть на мое происшествие с ливачервем, а Сэмми и Дин были последними.
— Ливачерви жестоки. Тебе повезло, что он только поцарапал тебя, Елена, — заметил Дин.
Я покачала головой, пытаясь представить, как выглядел этот ливачервь, но мне вспоминались лишь слова Эмануэля о том, что это не червь.
Укус начало саднить сильнее, и я стала обмахивать бок рукой, чтобы унять острую боль. Бекки тоже помогала и потихоньку дула на него.
Я, наконец-то, увидела Изабель, Люсилль и королеву Маргарет, бегущих к причалу.
— Все будет хорошо, Елена, — сказала Изабель и протянула руку. Ее прикосновение было теплым, что только усилило боль. Я стиснула зубы и положила голову ей на плечо. Через пару минут бок начал охлаждаться.
— Ты должна быть рада тому, что это только царапина, потому что могло быть хуже, — сказала она.
— Я даже не знала, что ливачерви обитают в этой части океана, — упрекнула королева Маргарет короля Гельмута.
— Обычно они добродушные создания, Маргарет. Должно быть, Елена случайно коснулась одного из них. Они не приближаются к людям.
— Это не укладывается у меня в голове, — снова сказала она.
— Все в порядке, у меня есть личный целитель, — пошутила я, и губы Изабель слегка дернулись.
Когда она подняла руку, рана затянулась, остались только три маленьких розовых шрама.
— Как ты себя чувствуешь?
— Еще один шрам, потрясающе, — снова пошутила я, и она засмеялась.
— Он исчезнет до завтра.
— Вот отстой.
Все засмеялись, а когда вернулись в дом, мы все умирали от голода.
На крыльце королева Маргарет уже приготовила для всех нас сэндвичи, и, жадно проглотив свой, я пошла принять горячий душ.
Теплая вода успокаивала, и я вспомнила, как впервые приняла душ в лазарете у Констанс, в каком была тогда восторге. Сейчас это стало обыденностью, и я уже никогда не смогу привыкнуть к обычному душу. Вымывшись, я снова вернулась мыслями к голосу Блейка.
Почему он сказал это, зачем он вложил эту мысль в мой разум? Хуже всего было то, что он точно знал, о чем я думаю.
Это не должно было произойти со мной ни сейчас, ни когда-либо. Я чувствовала себя оскорбленной, испуганной и грязной от того, что он знал об этом.
Я пыталась почувствовать его внутри себя, но ничего не получалось. Было пусто, так же, когда Кара и Люциан оставили меня.
Я выключила краны с водой, когда тепло дошло до моих костей, и обернулась мягким полотенцем.
Я надела пару дизайнерских джинсов, которые купила мне Дениз в нашу первую поездку по магазинам, красивую футболку и шлепки Бекки. Дениз — блондинка, о которой Бекки говорила сахарным голосом. Сначала я думала, что она мой единственный друг во всем этом хаосе, но когда Бекки рассказала, каких гадостей та ей наговорила, тогда я возненавидела ее ещё больше, чем Стэнли.
Все равно одежда, которую она мне подобрала, не подходила для нашего отдыха.
Я чувствовала себя так неуместно, все здесь были в летней одежде, а я выглядела как дизайнерская кукла, это была не я.
Примерно в семь начался праздничный ужин в честь моего дня рождения. Появился огромный торт, ну, не такой огромный, как прошлым вечером, но достаточно большой и просто идеальный. Я задула восемнадцать свечей, а желание, которое я загадала, было о Блейке.
Я хотела, чтобы он смирился со всем происходящим и вернулся домой ради своей семьи. Они очень скучают по нему, и я надеялась, что он это услышал.
В восемь часов Эмануэль снова вошел в столовую и хлопнул в ладоши.
— Ребята, вы готовы?
— Готовы к чему? — спросил Джордж с широкой улыбкой и посмотрел на всех нас, показав ямочки на щеках.
— Мы собираемся на вечеринку, которая проходит на яхте.
— Кто бы сомневался, — одновременно сказали Джордж и Дин.
Бекки и Сэмми хлопнули в ладоши и тихонько завизжали.
— Я только поднимусь и захвачу свою куртку, — сказала я и последовала за девчонками наверх, где находились все наши комнаты.
Когда мы добрались до причала, где ждала яхта, я заметила маленькие китайские фонарики, висевшие сзади.
Эмануэль всем нам подавал руку, когда мы забирались на громадную яхту. У меня снова затрепетало в животе, когда его ладони коснулись моих. Они были тёплыми и мягкими, чего я бы никогда не смогла себе вообразить, глядя на его настолько противоположную драконью форму.
Хотя опять же, Джордж мог выдыхать молнии, он тоже всегда был теплым.
Он подарил мне свою супер улыбку, на которую я ответила тем же, и зашёл внутрь.
Джордж и Дин ухмыльнулись друг другу и радостно загудели, увидев на столе восемнадцать огромных стопок, наполненных крепким алкоголем, и бутылку Огненного Порошка рядом с тарелками с едой.
Эмануэль распахнул дверь, но не стал входить, и я увидела, как его массивная фигура направилась к передней части яхты, где, как я полагала, находилось машинное отделение.
— За Елену, пусть у тебя будет больше дней рождения, чем мы сможем сосчитать, а ещё будь самой лучшей чертовой принцессой из всех, что видел этот мир, — сказал Джордж, поняв свою стопку.
Бекки взяла по одной для меня и себя, Дин и Сэмми уже держали в руках свои стопки. Мы запрокинули содержимое в свои рты, и я закашлялась, потому что алкоголь обжёг горло.
Все рассеялись, а Бекки легонько постучала меня по спине.
— Это… — закашляла я снова, — отвратительно.
— Ой, да ладно, Елена. У тебя день рождения, тебе надо расслабиться, — сказала Бекки, протягивая мне ещё одну порцию.
Себе она тоже взяла, остальные сделали так же.
— За дружбу. Пусть она длится до тех пор, пока мы не станем старыми пердунами, не соображающими, с кем они говорят, и бесящими друг друга до чёртиков, пока смерть не разлучит нас, — произнесла она, и я не смогла не рассмеяться.
Мы выпили ещё по одной, горло снова обожгло, но не так, как в первый раз.
— А теперь — вечеринка! — заорал Джордж и нажал на кнопку в стене. Музыка зазвучала со всех сторон, а свет стал приглушённым. С потолка опустился огромный зеркальный шар.
Я засмеялась, когда все начали танцевать, и, не успев ничего понять, я сама к ним присоединилась.
Вскоре от отдающейся во всем теле музыки я почувствовала головокружение. Я раньше никогда столько не пила, поэтому пошла посидеть снаружи. Перед глазами все немного плыло, и мне это совсем не нравилось. «Расслабиться,» — сказала Бекки, но мне не нравилось, когда я не контролировала себя, меня раздражало, что мысли улетучивались, и я ни на чём не могла сконцентрироваться.
Смешалось всё.
Я откинула голову на спинку дивана и стала смотреть на звёзды. Они так красиво сияли. Я скучала по полетам рядом с ними, по рассеканию воздуха, по ветру, ерошащему чешую, и… я закрыла глаза, потому что на них навернулись слезы по Каре.