Теньент с сомнением покосился сперва на Савиньяка, потом на украшенный «Победителем Дракона» холм: они почти добрались.
– Мой генерал, – свинство не свинство, а доложить надо, – мы на месте, но вряд ли Манрик сейчас наверху.
– Наверху? – Савиньяк мотнул головой, прогоняя сон, и с явным удовольствием зевнул. – А… Да, едем сразу в лагерь. У тебя, пока я с начальством ругаюсь, хватит сил найти Алонсо… маркиза Алвасете?
– Конечно!
– Уверен? Грохнулся ты паршиво… Да уж, хороши мы с тобой, ничего не скажешь, ни подраться, ни напиться…
– Мой генерал… – если говорить, так сейчас. – У меня к вам есть просьба. Разрешите?
– Давай, – Савиньяк снова потряс головой и зевнул. – Хоть бы Алонсо шадди прихватить не забыл. Так что там у тебя?
– Мой генерал, я очень хочу… хочу, когда Манча будет вам не нужна, воевать на ней. Но я незнаком с генералом Алва и…
– Зато я знаком. Девицу Хончо тебе под мою ответственность отдаст, куда денется, но чтоб через год ездил как человек и не приходил в восторг от любой ерунды.
– Спасибо!
– Мне б твои заботы или хотя бы выспаться… Постой! Вот же она, наша пропажа! Нашлась.
Нельзя сказать, что прежде Дени не видел бергеров, видел, но тогда они выглядели как все. Ну, здоровенные, ну белобрысые, а в остальном вояки как вояки. Сейчас вдоль палаток маршировало с полдюжины железных памятников, к тому же, по уши заляпанных чем-то бурым. Кровью…
– Рейнхард, постой-ка! – крикнул Савиньяк, высылая мориску наперерез немедленно замершим статуям. – Добрый вечер, хоть сейчас не разминулись!
– Спасибо Создателю, – полковник фок Варзов от своих громил отличался разве что прицепленным к поясу футляром для писем. – Удачный был день, есть что отметить.
– Это как у кого… Дени!.. – окликнул Савиньяк и сам себя перебил. – Леворукий, ты ведь тоже…
Сообразить, что именно он «тоже», Колиньяр не успел, Манча шустро сдала вбок и, подогнув ноги, медленно опустилась наземь. Загодя бросивший стремена генерал встал, причем все равно красиво, кривовато усмехнулся и объяснил:
– Я тут по малости обезручел. Утром по правому плечу прилетело, а потом и по левому, я и не понял толком ничего.
– Кости хоть целы?
– Да вроде… К следующему бою буду в порядке, а вот кавалерия – не уверен. Слушай, Рейнхард, куда вас утром унесло, ведь договорились же…
Когда нет приказа, решаешь сам. Может, Савиньяку адъютант сейчас и не требовался, но самому адъютанту торчать посреди лагеря на чужом линарце не хотелось. Один раз слез с коня, даже не охнув, слезешь и второй!
Спина и колено придерживались на сей счет другого мнения, но их не спрашивали. Теньент благополучно спешился, сунул повод понятливому «маковому» из генеральского конвоя и на свой страх и риск присоединился к расположившемуся на травке начальству, предусмотрительно зайдя со спины. Пропустил он немного: генерал как раз поминал всё спутавшего Леворукого, по чьей милости пришлось атаковать.
– Дрянь какая… – посочувствовал полковник, которого тянуло назвать бергером, хоть он и был талигойцем, к тому же знатным. – Нет, хотели-то они как лучше… Сейчас…
Бумагу в руках фок Варзов Дени узнал, то есть не именно эту бумагу, а составленный по всем правилам маршальский приказ. Выходит, бергеров отозвал… Манрик?
– Ничего себе! – Савиньяк уткнулся в злополучный документ. – Старик, конечно, тревожился, и в этом даже смысл был… Но мне-то почему не сообщили? Я ж не ясновидящий! А если бы я отступил? По плану, как договорились? При новом раскладе это бы все угробило! Дени, ты тут?
– Мой генерал!
– Ты, когда в ставке был, ничего про гонца к нам не слышал?
– Нет… Маршалу сразу плохо стало.
– Понял, что начудил, – пожал стальными плечами полковник. – Бывает.
– Начудил? – переспросил генерал. – Бред какой-то… Вас передвинули, но в бой-то вас кто бросил? И когда?
– Мы сами. Топтались на месте, приказа все не было, вот и решили оглядеться. Увидели, как ты крутишься, решили, что надо бить. С гонцом мы, похоже, разминулись.