– Нет, – с чего он решил, что именно так и надо? А ведь решил.
– Вы помните, что в Талиге принято миловать тех, кого щадит судьба?
– Помню, но они не промахнутся.
У Хейла все идет своим чередом: стрелки аккуратно и споро готовят мушкеты к выстрелу – порох на полку, полку закрыть, остальной заряд в ствол, пуля, пыж. Фитили уже дымятся, запаленные заранее. Мушкеты надежно устроились в развилках сошек, безжалостно глядя на все еще орущую цель. Что ж, тянуть нечего. Ты сдохнешь, тварь, обязательно. Сейчас сдохнешь!
– Именем его величества Карла Второго и королевства Талиг, – казенные слова срываются с губ, предвещая пули, – генерал Энтони Кракл, допустивший повлекшую тяжкие последствия ошибку, приговорен к смерти через расстреляние. Приговор исполнить.
Короткий взмах руки. Хейл видит, понимает и поднимает уже шпагу.
– Пали`!
Клинок в руке капитана резко идет вниз, ненароком ловя заходящее солнце.
Залп. Девять дымных султанов, быстро расползающихся бесформенными клубами, сливаются в единое облачко. Ветер с Каделы сносит его в сторону, и те, кто стоит за спинами стрелков, могут видеть безжизненное тело на веревках, голова свесилась на сплошь залитую кровью грудь. Мертв.
Капитан вбрасывает клинок в ножны, подходит, старательно печатая шаг, останавливается, вздернув подбородок. Если б не Кракл, они бы все, от солдат до Манрика, пили бы сейчас за удачу Савиньяка и за общий успех.
– Можете уводить своих людей в лагерь, устали же! – в руку Хейла ложится одолженный у маршала объемистый кошель, не забыть бы завтра отдать. – Это парням за хороший залп. Все сделано отлично.
– Спасибо, господин командующий.
– Рэй Алонсо, капитан.
С бергерами еще проще. Свои деньги они уже получили, дело закончено и закончено правильно. Пусть идут, теперь они могут снять доспехи.
– Рейнхард, когда будете у костра, передайте воителям Шпрехау мою благодарность еще раз. Завтра я буду вашим гостем.
– Вас будут рады видеть и этой ночью.
– Спасибо, но эта ночь принадлежит другому.
– Воля ваша. Вы были правы, я такой точности не ожидал. Редкая удача и удивительное мастерство.
– Да, хорошо вышло.
Можно, нужно, пора было уходить, но Алонсо, повинуясь какому-то порыву, придержал уже двинувшихся людей Капуля. Подошел к телу, посмотрел – да, действительно, мертв. Взгляд от окровавленной сорочки переместился на доски борта, надо же, ни одного следа от пули. Выходит, попали все?
Теперь уже пересчитал осознанно – да, девять ран и все на груди. Ни единого промаха. Такое увидишь редко и на такое уж точно нельзя рассчитывать, только тварь должна была сдохнуть первой, и она сдохла.
Глава 3
1
Серо-бурое летучее существо метнулось мимо свечи, с разгона ударилось о стенку палатки, решило больше никуда не лететь и оказалось здоровенной ночной бабочкой с усиками-щетками и толстым, чуть ли не в палец, тельцем. Издали она сошла бы за мертвый лист, мешали глядевшие с нижних крыльев жутковатые оранжевые «глаза», которые то открывались, то исчезали.
– Каштанница… – зевнул Арно Савиньяк. – Удачу принесла… Не могла дуреха вчера залететь?
– В ставках любят опаздывать, – третий час безуспешно пытавшийся взяться за рапорт Алонсо со злостью отодвинул походную чернильницу. – Почти так же, как врать.
– Отучим, – пообещал Арно, поводя плечами, и вдруг пожаловался. – Болят, заразы! Как с правым вышло, еще помню, а дальше не до того стало. А, к Леворукому, ноет и ладно, переживу… По правде, мне и без бабочек повезло, только спать теперь сидя придется.
– Тебе не привыкать.
– Не скажи… В таком деле ментор нужен или… его величество с тронной речью.
– Вторую подушку не хочешь?
– Разве чтоб в тебя запустить…
– С больными плечами?
– Чума ты алвасетская! Как пройдут, так и запущу, что пристал вообще?
– Так это я пристал? – огрызнулся Алва, буравя взглядом так и сидевшую на стенке каштанницу. Та, что-то почуяв, распахнула сложенные крылышки, рыжие «глаза» открылись и таки принесли удачу в лице чистенького оруженосца в парадной изумрудно-зеленой тунике и розовых чулках.
– Господин командующий, – уведомил он ломким тенорком, – желает срочно видеть маркиза Алвасете.
Обычный Алонсо в обычную ночь ругнулся бы, но пошел. Что ж, холод в сердце не повод что-то менять.
– Квальдето цэра! – фыркнул с неподдельной злостью маркиз и захлопнул обиженно щелкнувшую чернильницу. – Скажи, иду.
– Господин маршал велел срочно.
– Ну так скажи, что бегу. Брысь!
Исполнять свой долг и дальше оруженосец не отважился. Алонсо проводил юнца взглядом и взялся за перевязь.