– Верно, там хотят убивать агаров. Одинокий костер их?
– Да. Старшего зовут Имре, ты его уже видел. Говори ему «ты».
Алый с золотом всадник на рыжем коне. Солнце. Ветер. Ушедший и навсегда оставшийся день.
– Хорошо. Я поехал.
Тряхнув головой, словно отбрасывая назад смиренные косынкой волосы, Алонсо послал Лирио к поджидавшей вожака свите и дальше без лишних слов к горящему наособицу огню. Алатскую карту стоит разыграть, ее нужно разыграть, хотя если глядеть с алатской стороны, карта выходит талигойской. А, как ни называй, главное, что она при удаче бьет гайифскую… Если в Уэрте заполыхает, о двух третях южной границы можно смело забыть, а значит, Первая и Вторая армии Талига смогут стать одной-единственной Южной, зато «союзные» силы без агарийской пехоты и алатской кавалерии похудеют почти на треть. Ради такого расклада можно и к чужому костру завернуть, и пока еще вражескую кавалерию отпустить без боя.
Днем на холмах Алва надеялся, что его выходку оценят, но ответ оказался слишком уж стремительным. Так могло быть лишь в одном случае: алаты почти дозрели до очередного мятежа и ищут – нет, не помощи, с чего бы? – уверенности в том, что Гайифа, сцепившись с Талигом, не полезет в уэртскую сумятицу.
Вот и костер, и несколько человек вокруг. Не заметить гостей они не могут, но как сидели, так и сидят… Нет, один поднялся и замер, скрестив руки на груди. Несколько часов назад такое уже было, но тогда подходили алаты, а ждали их эгуэстрос. Тогда еще никто не был готов к разговору, тогда Арно был еще жив, но уже умирал.
Притихшая было ярость вновь взревела, бессильно и совершенно не к месту. Алаты ничего скверного наследнику соберано не сделали, не говоря о том, что и врагами-то они оказались не по своей воле, но, стань кэналлиец конем, он бы прижал уши и оскалился. Лирио конем был и явил миру то, что давил в себе хозяин.
– Тихо, – коротко бросил, спешиваясь, Алонсо, – Стоять. Ждать.
Жеребец нетерпеливо фыркнул, он явно считал, что пора драться, но драться прямо сейчас было не с кем. Алва зацепил поводья за луку седла и, велев Дени ждать сигнала, спокойно пошел вперед.
Они сошлись на расстоянии вытянутой руки, маркиз Алвасете и высокий горбоносый человек средних лет в красной одежде с золотым позументом. Кто-то был должен заговорить первым. Заговорил алат:
– В Золотых Землях талиг знают даже те, кто его ненавидит, – начало было многообещающим. – Мы не ненавидим. Я Имре из Черной Алати.
– Я Алонсо из Кэналлоа, ты хотел разговора, я здесь.
– Ты здесь, – согласился Имре. – Прежде чем говорить, скотину сбежавшую вернуть хочу. Ваше было, пусть вашим и останется.
– Скажешь, как поймали?
– Зачем ловить, сами на сакацкий разъезд выскочили. Искали агаров, нашли нас, только мы Гайифе в зубах дичь не таскаем, не псы.
– Сколько их было?
– Как было двое, так и есть, кабан да подсвинок. Смотреть будешь?
– Не я.
Вызванный Дени опознал обоих сразу же – в осанистом полковнике и впрямь было что-то кабанье, второй, белобрысый носатый парень, скорее напоминал запутавшуюся в сетях чайку. Чаек Алонсо терпеть не мог с детства.
– Дени, кто еще пропал, и что из себя представляли эти?
– Ничего… То есть как все. Третьим был капитан Квотти.
Скрученные на совесть подонки омерзительно громко дышали и старались друг на друга не смотреть. Младший наверняка уже три часа как ненавидит старшего, хотя сам ничем не лучше. Это пригодится, но начнем с полковника.
– Лэкюрё, как вы убили капитана Квотти?
– Нет! Это какая-то ошибка!
– Значит, и здесь «ошибка»? Трогательно, – знай Лэкюрё про Кракла, он бы этого слова не произнес никогда. – Есть правило. Если пропало трое, а к врагу перебежали двое, то третий убит. Будь иначе, он бы вернулся к своим.
– Я ничего не знаю! Квотти сам… Сам по себе, я ему не пастух, а мы просто ошиблись дорогой. Да, при встрече с врагами, со множеством врагов мы решили притвориться перебежчиками, но только чтобы при первой возможности бежать…
– Помолчите. Дени, как зовут второго?
– Теньент…
– Он больше не теньент.
– Фернан Сен…
– Хватит и Фернана. Кто убил Квотти и почему ты отправился с этим мерзавцем?
Больше не теньент дернул шеей, усугубив сходство с чайкой, и началось… Разумеется, во всем был виноват полковник. Разумеется, Фернан ничего не знал, не подозревал и вообще не думал. Полковник велел привести лошадей, и он привел, потом они куда-то ехали, ехали, ехали, а несчастный всё не понимал и не понимал, пока их не догнал Квотти и не объяснил Фернану, что его нагло обманули. Фернан немедленно решил вернуться, но Лэкюрё Квотти заколол и сказал, что убьет и Фернана, если он только попробует…