Выбрать главу

Когда мы входим в класс, то обнаруживаем, что всех как волной сдуло к первому ряду. В кабинете столпотворение и какой-то небывалый ажиотаж. Вокруг парты Юльки Камыниной бурное обсуждение, и слышны только ее возбужденные восклицания.

- Блииин, сколько же он стоит? - восхищенно перешептываются наши одноклассники, когда нам удается пробиться ближе.

Ребята оборачиваются и, завидев меня, вдруг неловко замолкают, а некоторые и вовсе отходят к своим партам. Чего это они? Странные.

- Смотри, Лиль, какой у меня браслетик, - ехидно окликает меня Юля и хвастливо вытягивает вперед руку с тонким золотым браслетом на запястье.

Это из-за побрякушки такая шумиха?

- Красивый, - без энтузиазма признаю я. Украшения меня никогда особо не интересовали. У самой не было ни одного, кроме православного крестика. - Родители подарили?

Камынина фыркает, а потом произносит то, после чего мне требуется стул, потому что земля уходит из-под ног.

- От родителей подобного можно будет только на совершеннолетие ждать. Влад подарил. Только что, - и на меня смотрит с таким издевательством, будто ей доставляет извращенное удовольствие унижать меня перед всеми одноклассниками. - Классно, правда?

Мне как будто по венам ржавым лезвием провели с особой жестокостью. Стало так дико больно. Почувствовала только, как Катя пальцы мои сжала крепко.

- Ну и дрянь ты, Юлька, - стала на мою защиту подруга.

Камынина плечами только пожимает, словно ей плевать на то, что о ней думают и как она поступает со мной, а потом на её лице внезапно расцветает широкая улыбка, когда она смотрит мне прямо за плечо.

Глаза режут непролитые слезы обиды, как только над ухом раздается некогда родной голос:

- Можно пройти? Весь проход загородила, Лиль.

Зачем-то поднимаю на Влада взгляд и навсегда запоминаю его саркастическую ухмылку, врезавшуюся мне в память, словно невыводимая татуировка

Отодвигаюсь и позорно сбегаю в туалет.

 Да, я жалкая и слабая, но лучше уж разрыдаться в уборной, а не на глазах у всех. За мной идет Катька и еще кто-то, но я никого больше не вижу. Реву, спрятав лицо в углу.

 Зачем он это сделал? Для чего? Мало ему того, что ребята и так смотрят на меня с жалостью, вспоминая времена, когда мы приходили и уходили из школы вместе, целовались на уроках, стоило учителю выйти, а теперь он так же целует Юльку, не задумываясь о том, как в данной ситуации выгляжу я.

Я не знала, что такое боль, пока в моей жизни не появился Шаталов. Я не знала, как это любить и, наверное, лучше бы и дальше не испытывала этого чувства, потому что оно раздирающее и невыносимое. Я не хочу. Не хочу его любить больше…

НАШИ ДНИ

- Лилечка, сделайте мне кофе! - по внутренней связи раздается голос Геннадия Викторовича, отрывая меня от планирования его расписания на завтра.

Вот уже второй день как я работаю на «ФоунЗон».

Офис у компании примерно такой же по величине, как и у «АмбассСелл». Только вычурности больше. Повсюду стекло, даже пол на некоторых этажах прозрачный, мне с непривычки ходить по нему страшно, все кажется, что если сильно каблуком стукну, треснет.

Стол, правда, не такой большой и удобный, какой видела перед кабинетом Шаталова, но это и не важно. Главное, чтобы его рядом не было.

Я не слышала о Владе с того самого вечера в ресторане. Он уехал сразу же после нашего разговора, и мне тогда физически стало легче, как будто он кислород перекрывал своим присутствием. Даже десерт с охотой съела.

Приготовив черный кофе с двумя ложками сахара новому начальнику, постучалась в кабинет и вошла с подносом в руках.

Щербаков был мужчина в годах. Высокий, статный, седой, но выглядел очень неплохо. Сразу видно, что человек при больших деньгах.

Вот только, взгляд у него был холодный, даже когда улыбался. А еще за эти несколько дней я успела отметить, что оказываться с ним наедине неуютно. Под кожей мороз отчего-то бежит. Не знаю, что этому виной, может, слова Шаталова так отложились в памяти, и я теперь стараюсь быть начеку, или нужно просто привыкнуть к новому шефу и его манере поведения, но порой его фразы звучат двусмысленно, и мне приходится догадываться, говорит он о рабочих моментах или намекает на что-то другое. Я в таких ситуациях просто вежливо улыбаюсь и ретируюсь на свое рабочее место. Подальше от греха.

- Ваш кофе, Геннадий Викторович, - услужливо поднесла поднос и поставила перед ним чашку.

- Спасибо, Лилечка, - мужская рука внезапно поймала мое запястье и несильно сжала, как раз когда я собиралась уже отойти от стола. - Как тебе у нас? Нравится?