Вскочил с кровати, взъерошенный и нервный. Нет, не сон. Вспомнилось – был уже однажды, в Германии, под другим именем, и тоже на «М». Повеселило. Жил в брошенном подвале тогда, вообще без гроша в кармане. Недолго, конечно, но ведь прекрасные дни были.
Сполз с постели, заправил кое-как. Самодисциплина. Жуть. Семь минут в душе, завтрак.
Глава 2
Дали! Ссуду дали! Собственное дело! Как на крыльях. Он уже в первый день, как только приехал в Англию, на эту улицу, присмотрел помещение. Огромная витрина, внутри темно и пыльно. Выцветшая картонка «аренда». Бренча несуществующими монетами и даже что-то насвистывая, гордо заглянул к владельцу. Опять потащились к нотариусу. Сделка века! Теперь ремонт. Не меньше, чем полмесяца. Похрустывая суставами (ещё одна въевшаяся привычка, черти её кочергами пусть лупят), уже в красках представлял, как оно будет: вот здесь наружная реклама, здесь стойка ресепшна, тут, за занавесочкой, уютно устроятся два кресла.
Новая вывеска гласила: «Булочная». Тесто, тёплое и вязкое. Сухой, горячий воздух. Сладкие ароматы. Смущало отсутствие опыта в такого рода искусстве. Никогда не пёк хлеба. Было время – относился к хлеборобам, всему этому трудовому люду, пахарям, с большим презрением. Считал ниже себя по положению в «лестнице организмов». Да что там! Двух крестьян он бы и к одной нормальной лошади не приравнял. Срамота. Но почему-то показалось занятием стоящим и перспективным. Если взяться с нужной стороны. Главное в любом процессе – методика. Произнёс в уме и почесал морщины на лбу. Хорошо сказано. Только где эту методику нарыть?
Национальная Библиотека. Здравствуйте, любезный Лорд Б.! Висите на стеночке и лицо такое – слегка поросшее щетиной, бледное и прекрасное. Тюрбан из пёстрой ткани, задумчивость. Где-то наши годы былые? Как ветер гонит палую листву… «нарушен мертвых сон – могу ли спать?» Впрочем, я сюда не за тем шёл. Микробиология. Технология культивирования дрожжей. Технология хлебопечения. Сорт муки. Марка. Страна происхождения. Замес. Температурный режим. Требования к санитарному состоянию помещений. Производственный цех пищевой промышленности. Пекарня. Оборудование для пекарни.
Дополнительные расходы. И вот она во всей красе. Пекарня «У Манффи». Три калача, вплетенных один в другой, болтаются на стальном штыре – флюгер. На белой эмалевой доске – цветными маркерами перечень продукции на сегодня. Пока три вида белого хлеба и один ржаного. Цены самые божеские, фактически по себестоимости.
Белой косынкой обвязана голова. Где же прихватки? Успеть смазать, пока не поставил в жерло печи. Вроде, всё спорится. Любопытные соседи уже попробовали вчера горяченькой выпечки. Пришли сегодня и друзей привели. Дело пошло на лад. Исследовал разные раскладки, менял рецептуру. Горячие булочки к каждому приёму пищи – на завтрак, обед и ужин. Всегда можно заглянуть к Шварцеру и приобрести грамм двести румяной продукции. Фирменные слойки «Бред Питт». Пирожки с сюрпризом. Начинка ореховая, но в каждом пирожке – разная: грецкие, фундук, арахис. Вклад в охрану природы, матери нашей, – пакеты только бумажные, из вторсырья, коричневые, с нанесенной безопасным красителем надписью «Бред фром Шварцер. Бейкер-стрит». Профиль Холмса, вместо трубки – рогалик. И, конечно, всегда в продаже так полюбившиеся всему миру хот-доги.
Вставал Манффи часа в четыре, к семи подходило тесто, к восьми в будние дни, к девяти в выходные, уже открывал свою лавочку. Сначала так и хотел написать на вывеске латиницей lavochka, но передумал. Расширение ассортимента и увеличение количества постоянных покупателей вынудило поставить несколько столов и стульев, чтобы соорудить нечто вроде летнего кафе, и проточный водонагреватель с объёмом бака десять литров, чтобы подавать к выпечке чай и кофе, который можно купить здесь же.
Работал Манфред в светлых брюках и черной футболке, поверх – белоснежный передник. Полы каменные, мыл сам трижды в день. И утром, перед началом работ, включал кварц для очистки воздуха пекарни от микробов. Да и с его-то теперешним здоровьем не повредит перестраховаться. Никогда не знаешь, от чего умрёшь.
Сперва времени почти совсем не оставалось. Всё прибрать, выключить свет, закрыть решетку и дверь, посчитать и перевести выручку. Дом за углом. Душ и постель. И новое утро. Раз в неделю пополнить запасы в кладовой. В выходные закроешься пораньше, проболтаешься без дела на улице, пока не стемнеет совсем. Глаза простые, человечьи, может и зоркие, но для однажды прозревшего – подслеповатые. Иногда собственные ноги не видишь, когда бредёшь тихонько к дому после заката. Звезды словно булавочные головки на плотной материи неба. Однажды испугался лисицы. Еще минуты три ловил ртом воздух, прислонясь к кирпичной стене за водостоком. Ох уж эти помоечные лисы, грязные, с подсвеченными фарами машин стеклянными глазами. Они тоже выходили из нор под вечер. Безымянные, самостоятельные. Манффи наблюдал за ними издали, иногда подкармливал объедками.