Локи не стал озвучивать свои мысли вслух, только покачав головой и ускорив шаг так, что Рунгерд едва за ним поспевала. Пред тем, как свернуть за угол, где их ждали открытые двери в переполненный народом зал, Локи не удержался и, прижав Рунгерд к стене, поцеловал.
- Теперь нам предстоит потерпеть целый вечер, изображая из себя просто танцующую пару, - прошептал он, зарываясь в волосы девушки, а потом, усмехнувшись, добавил: - А, может, ну его, это торжество?
“Нет. Ты должен там быть, - с улыбкой ответила девушка, отстраняясь. - А вот я могу и сбежать…”
- Даже не вздумай, - пригрозил её пальцем трикстер и, взяв за руку, увлёк за собой, словно опасаясь, что она исполнит своё желание.
Оказавшись в толпе, Рунгерд крепче сжала руку трикстера, испуганно оглядываясь вокруг. Люди вокруг походили на неё не больше, чем берёза походит на дуб: даже ванийцы, которые прибыли с Ньордом и Сигюн, были сложены гораздо лучше и, естественно, имели больше силы.
- Не бойся, я рядом, - прошептал её на ухо Локи и, обняв за талию, увлёк к танцующим. - Я не дам тебя в обиду, Рунгерд,- взял одну руку девушки в свою, а другую положил себе не плечо, придерживая Рунгерд за талию.
Девушка улыбнулась, опустив голову, а потом, тряхнув волосами, сделала шаг навстречу Локи, моментально вливаясь в ритм танца. Слух тут же уловил приятную мелодию известного вальса и проникновенный голос певца, который, казалось, вкладывал душу в каждую строчку песни о несчастной любви… В его голосе сквозила бесконечная нежность и скорбь по возлюбленной, чья смерть оплакивалась в песне.
Темп вальсирования то ускорялся, то замедлялся, однако эти переходы были плавными и почти незаметными, что создавало ощущение полёта. Локи был прекрасным партнером: у Рунгерд сложилось такое ощущение, что он всю жизнь занимался танцами, а трикстер удивлялся тому, что, не танцевав с десяти лет, не забыл этого искусства…
Наконец мелодия кончилась, в воздухе повисли последние проникновенные аккорды, и в зале воцарилась тишина. Локи и Рунгерд тоже остановились, девушка уткнулась лбом в плечо трикстера, наслаждаясь моментом. И танец, и мелодия, и слова песни - всё произвело на неё неизгладимое впечатление, а в голове до сих пор звучала последняя строчка: “И ты будешь жить в моём сердце…”
- Тебе понравилось? - бархатный голос над ухом заставил подскочить, нарушая атмосферу волшебной тишины, и девушка шутливо стукнула Локи в плечо, рассмеявшись.
“Конечно. Разве такое может не понравиться?” - она почти повисла в руках Локи, который обнимал её за талию двумя руками и опять засмеялась.
- Что смешного? - Бог притворно насупился, что рассмешило девушку ещё больше. - Да, ты определённо очень странная… - пробормотал Бог, проводя рукой по щеке возлюбленной.
“Просто мне весело”,- пожав плечами, ответила Рунгерд, и вновь одарила трикстера ослепительной улыбкой.
…
Царица Фригг сидела на троне возле Одина и с мечтательной улыбкой наблюдала за тем, как танцуют Локи и Рунгерд. После пропажи девушки принц не находил себе места, а потом тоже исчез, и вот, теперь они танцуют посреди зала, не замечая ничего вокруг… Что-то изменилось в отношении этих двоих, они словно переродились, став совершенно другими людьми.
Взгляд Царицы скользнул в сторону и, задержавшись на Торе в компании Хогуна и Фандралла, остановился на Сигюн. Принцесса стояла в тени одной из колонн, скрытая от посторонних глаз, и не сводила взгляда с танцующей пары. Глаза девушки пылали гневом и яростью, что невольно заставило Фригг нахмурится. Царица предчувствовала недоброе: очень скоро в стенах дворца должна была развязаться настоящая война.
========== Глава 18 ==========
Глава 18
Она уедет сегодня же
- Отец, - Локи склонился в легком поклоне, приветствуя Всеотца, а сам продолжал строить в голове тысячи различных предположений по поводу причины раннего визита. Один никогда раньше звал сына в такую рань, если не было особо важного повода, естественно.
- Проходи, Локи,- Царь Девяти Миров поднялся с трона, медленно спускаясь вниз по золотым ступенькам помоста, отблескивающих в лучах только-только взошедшего солнца. - Нам с тобой предстоит довольно серьёзный разговор, который во многом определит твоё будущее и будущее Асгарда и остальных миров тоже, - Всеотец послала Локи взгляд, которым обычно убеждал советников повиноваться его приказу, что весьма встревожило юного Бога - в душу закралось невольное предположение, которое он поспешил отогнать подальше.
- Меня настораживает твой тон, отец, - осторожно заметил Локи, украдкой наблюдая за Одином, который шел рядом и изредка тяжело вздыхал. Трикстер вел себя, словно кошка на охоте, намеренно сохраняя небольшую дистанцию между собой и отцом, и старался не упустить ни малейшей детали в поведении Всеотца, однако знал, что это безнадежно - Один был актером ещё лучшим, чем сам Локи.
- Ты прав, Локи. Вчера во время торжества…
Трикстер вытянулся, словно струна, незаметно сжав кулаки и сцепив зубы. Он уже догадывался, о чем пойдёт речь, и что задумал Один, однако надеялся, что отец не будет настолько вероломным, тем более, после всего, что он видел.
-… вчера во время торжества, - продолжал Один, словно не замечая состояния сына, - Ньорд предложил мне кое-что…
- Говори прямо,- почти прошипел Локи, отчаянно борясь с желанием высказать отцу всё то, что думает о его дипломатических способностях.
- Хорошо, - согласился Всеотец, пожав плечами. - Я хочу, чтобы ты женился на Сигюн.
- Нет, - тут же прорычал Локи. Буря чувств захлестнула его, не давая опомниться, и трикстер отчаянно пытался успокоиться. Неужели отец не понимает? Неужели эта дипломатия, забери её Хэль, важнее собственного сына?
- Это не обсуждается, - тон Одина стал суровее, исчезли заботливые нотки, которые он так тщательно добавлял в голос, а глаза смотрели холодно и безразлично. Остановившись, Один смерил сына повелительным взглядом и, сложив руки на груди, продолжал: - Я знаю, в чем причина твоего такого быстрого отказа, однако будь спокоен, я уже позаботился о той девице.
Принц вздрогнул, переводя до этого блуждающий по тронному залу взгляд на отца. В его сверкающих зелёных глазах, теперь расширенных от ужаса, появился оттенок слепого безумства, и Один невольно подумал, что сын вот-вот кинется на него и приставит к горлу кинжал - таким разъяренным Бога Лжи ещё никто не видел.
- Она уедет сегодня же, - продолжал Всеотец, решив идти до конца. - И скажешь ей об этом ты, чтобы у меня не осталось сомнений в твоей покорности.
Это было жестоко, слишком жестоко, и Один это знал. Однако, какое ему было дело до того, что происходит в душе Локи, наполовину йотуна, ледяного чудовища, которому в принципе незнакомо слово “любовь”?
- Ты не посмеешь, - прошипел Локи, сжимая кулаки. Ярость клокотала внутри, рвалась наружу, однако Бог её пока что сдерживал, понимая, что если сейчас хоть пальцем тронет отца, потом будет корить себя всю жизнь.
- Нет, это ты не посмеешь, - повышая голос, ответил Один, вскинув голову. - Ты забываешься, Локи. Я твой Царь, и ты обязан мне подчиняться.
- Но ты мой отец! - закричал Локи, потеряв наконец терпение. Его кулак с грохотом врезался в колонну, оставляя там вмятину, а по белоснежной коже заструилась алая ниточка крови. - Как ты можешь так со мной поступать?! Почему? Я всегда был тебе покорен, но ты этого не замечал! Для тебя любимым сыном всегда был Тор, не так ли?!
Старые раны открылись, начиная нестерпимо болеть. То, что так долго хранилось в самых укромных закоулках души трикстера, вырвалось наружу. Всегда быть вторым, получать жалкие крохи отцовской любви, которая в основном доставалась старшему брату, знать, что главным всегда будет он… Только одному человеку удалось заставить его чувствовать себя по-настоящему нужным, и этого человека его сейчас хотят лишить навсегда. Но, нужно признать, что главным страхом была не её потеря, а то, что сердце девушки будет разбито навсегда… И всё из-за политики, грязной политики Одина, которая не щадила невинных детей и женщин, которая и отняла дом у Рунгерд… Так может, нужно было дать её тогда шанс отомстить?