– А это правда, что пауки засунули свою паутину в живот моего папы? – спросила она.
Дочь Майкла… Боже, это просто невыносимо… Бедное дитя… Эмоциональный груз, который обрушился на Ванессу, лишил ее дара речи, не давая ответить. Почему ребенок должен знать что-то подобное о своем отце? Будь проклята эта деревня со всеми ее слухами!
– Зачем пауку понадобилось засовывать паутину в живот моему папе? – упорно продолжала девочка. – Этот паук укусил его и всех остальных?
– Ванесса обязательно это выяснит, не волнуйся, – отозвалась Шэрон, уводя девчушку к ближайшему столику, за которым расположилось несколько человек, в том числе беременная женщина с короткими темными волосами. Жена Майкла? Рядом с ней сидел еще один рыжеволосый мужчина, похожий на более молодую версию Майкла.
– Мой брат всегда говорил, какая ты умная, – обратился он к Ванессе. – Мама права – хорошо, что ты здесь. Он был бы рад.
Когда мужчина произнес эти слова, голос у него дрогнул, и он быстро глотнул пива.
– Самая умная девочка из всех, кого я знаю, – сказала ему Шэрон, после чего повернулась к Ванессе: – Я, естественно, не возьму с тебя денег за постой. Ни пенни. Живи здесь сколько захочешь. Хоть несколько недель. Даже месяцев.
При мысли о перспективе провести в этой деревне несколько месяцев Ванесса попыталась сохранить нейтральное выражение лица, но Шэрон вроде ощутила ее колебания.
– Важно, что ты здесь, в Гринсэнде, – добавила она, ткнув пальцем себе под ноги.
– Сделаю все, что смогу, – пообещала Ванесса, не в силах собраться с духом и сказать Шэрон, что послезавтра уезжает.
Тут дверь паба распахнулась, и, к облегчению Ванессы, вошла Хелен, жена Пола. Ванесса не видела ее уже пару лет. Вид у той был как у женщины, всегда готовой к любым сюрпризам, – матери малолетних сестер-близняшек и жены старшего детектива-инспектора. Ванессе она сразу понравилась еще при их первом знакомстве десять лет назад, когда как-то на выходные Пол привез Хелен в Лондон, чтобы сводить ее в театр, – уверенная в себе, рассудительная, жизнерадостная. Расставшись с матерью Хелен, когда той было всего три годика, ее отец переехал в Гринсэнд, а Хелен, которая большую часть жизни прожила в близлежащем городе Кранли, каждые выходные приезжала в Гринсэнд, чтобы навестить отца.
С Полом они познакомились, когда Хелен участвовала в какой-то акции протеста в Кранли, а тот, тогда еще новоиспеченный констебль, находился в числе полицейских, обеспечивающих общественный порядок на этом мероприятии. Хелен была в некотором роде активисткой, с длинной историей профсоюзных работников и лоббистов в роду, а теперь, найдя применение своим дизайнерским способностям, успешно занималась подготовкой плакатов и прочих печатных материалов для различных политических мероприятий.
Хелен крепко обняла Шэрон.
– Мне так жаль Майкла… Сочувствую, – сказала она.
Шэрон закрыла глаза и кивнула. А затем сделала глубокий вдох и оглядела паб.
– А ну-ка брысь! – прикрикнула она на каких-то юнцов, сидевших за большим столом неподалеку. Те закатили глаза, но все-таки выполнили ее требование и отошли в сторонку, когда Хелен и Ванесса заняли их места.
– Ты наверняка проголодалась, – сказала Шэрон Ванессе, убирая пустые стаканы и вытирая стол. Удивительно, что она все еще работала, несмотря на случившееся. Но Шэрон была из тех женщин, которым всегда нужно чем-то себя занять и находиться в центре внимания. – Хочешь, Эгги приготовит тебе одно из маминых карри?
– Эгги все еще здесь работает? – удивилась та. – Ей же наверняка уже сто лет исполнилось!
Хелен рассмеялась.
– Ей восемьдесят два, и она по-прежнему лучшая повариха в округе.
– Значит, две порции карри? – уточнила Шэрон. Хелен и Ванесса кивнули. – А что будете пить?
– Мы сами закажем в баре, Шэрон, – ответила Хелен, поднимаясь было с места.
Та положила руку ей на плечо и усадила обратно.
– Как жена человека, который из кожи вон лезет, разыскивая убийцу моего сына, ты отсюда и на дюйм не сдвинешься. Так что будете? – снова спросила она с таким выражением лица, что сразу стало ясно: спорить бесполезно.
– Мне как обычно, – ответила Хелен.
– Ну а ты? – Шэрон повернулась к Ванессе.
– Ром с вишневой колой, если можно, – ответила та.
Когда хозяйка паба отошла, Хелен откинулась на спинку стула, сдувая с липкого лба светлую челку.
– По-прежнему в голове не укладывается… Сразу четверых вдруг не стало. Так вот раз – и нет их, – тихо произнесла она, щелкнув пальцами. – Тем более в такой крошечной деревушке.