Сбросив лабораторный халат, Ванесса надела вместо него винтажного вида плащ с вишневым узором, неделю назад присмотренный в интернет-бутике. Подойдя к двери лаборатории, она остановилась и повернулась к Оливии.
– А почему бы тебе не попробовать набросать черновик отчета самостоятельно? Если, конечно, у тебя есть время и желание.
Лицо молодой аспирантки просияло.
– Конечно!
Ванесса улыбнулась. Ответ девушки пробудил в ней воспоминания о том, что она и сама почувствовала, когда ее собственный наставник, профессор Корнисен, спросил ее совета по одному делу, когда она еще только готовилась к защите диссертации, пятнадцать лет тому назад.
– Понятное дело, потом мы вместе все это еще раз обсудим, – добавила Ванесса. – Это будет хорошим учебным упражнением. Все подробности – в разделе общего доступа под названием «Хафферти». Там есть еще фотографии. Распечатай их и проследи за перемещением мух от тела убитой по всему дому, чтобы мы получили более полную картину.
После этого Ванесса направилась к двери и поспешила по коридору к выходу из здания. Заслышав постукивание массивных квадратных каблуков ее черных туфель от «Мэри Джейн», многие ее коллеги, проводящие летние месяцы в научных исследованиях, поднимали головы; некоторые помахали ей из-за стеклянных перегородок своих лабораторий. Прежде чем спуститься вниз, она заглянула в комнату отдыха и достала из холодильника две рыбные котлеты, собственноручно приготовленные по старинным рецептам своей матери, которая была родом из Шри-Ланки.
Выйдя из высокого серого здания университета, Ванесса накинула капюшон и бросилась через мокрую дорогу к небольшому скверу. С облегчением обнаружив, что скамейка, на которой она часто сидела, совершенно пуста, немного постояла, вдыхая пропитанный дождем воздух. Для такого воздуха даже свое слово есть – петрикор. Это когда дождевые капли попадают на пористые поверхности вроде заросшей травой земли, отчего в воздух поднимается ароматный аэрозоль. Освободив от обертки одну из котлет, она быстро откусила кусочек, прежде чем перезвонить Полу.
– Ванесса! – грянул из телефона знакомый голос. – А ты не спешила!
Услышав на заднем плане посвистывание ветерка и чириканье птиц, Ванесса сразу же перенеслась из серого города обратно в зелень и желтые пески Гринсэнда.
– Букашка? Ты здесь?
«Букашка»… Не особо-то оригинально, но это прозвище прилипло к ней с того дня в начальной школе, когда она как следует пнула Пола за то, что он убил мокрицу на детской площадке.
– Да, здесь, – ответила Ванесса, опять откусывая от котлеты. – У меня тут дел невпроворот, настырный ты поганец. Что стряслось?
– Мы нашли три тела на территории старой фермы бабочек.
Глубоко вздохнув, она аккуратно убрала недоеденную котлету обратно в контейнер. У нее вдруг пропал аппетит.
– Чьи?
– Помнишь Майкла Ригана?
Перед мысленным взором Ванессы всплыла веснушчатая физиономия Майкла.
– Конечно же, помню. Сын Шэрон. Он работал в сувенирном магазине при этой ферме. Господи, бедная Шэрон… Кто еще?
– Саймон Тейлор, который работал в кафе. А еще Тим Холмс – тот шоферил на грузовике.
Ванесса хорошо всех их помнила. Они были на пару-тройку лет постарше ее, тогда еще молодые люди, все работавшие на ферме бабочек – главной приманке для туристов в тех в остальном ничем не примечательных краях.
– Как они умерли? – спросила она.
– Пока непонятно. Никаких явных признаков, кроме… – Пол вздохнул. – На животах у всех были небольшие разрезы, чуть ниже пупка. И в этих ранах мы кое-что нашли. Как раз по этой причине я тебе и позвонил.
Ванессу кольнуло нехорошее предчувствие.
– Выкладывай уже.
– Я готов поклясться, что это паучий шелк.
Она поймала себя на том, что на миг лишилась дара речи.
– Ванесса?
Наконец ей удалось прийти в себя.
– Ты уверен? Анализ уже провели?
– Пока что нет. Но я достаточно давно с тобой знаком, чтобы распознать паучий шелк, когда его увижу. Ты нам здесь нужна.
– Пол, сегодня вечером я улетаю в Нью-Йорк.
– Господи Иисусе… Неужели все так быстро срослось?
Пол отнюдь не пришел в восторг, когда она сообщила ему о грядущей смене места жительства и работы. Озвученной ею перспективы бесплатного проживания в Нью-Йорке для него, его жены и их девочек-близняшек, когда им этого только захочется, оказалось недостаточно, чтобы смягчить его. Мысль о том, что они будут жить в разных странах, в разных часовых поясах, вроде как всерьез его задела. Она все понимала. Но ей просто нужно было двигаться дальше.