Еноты, волки, лисы подбежали сзади и вгрызлись в щиколотки, и начали поедать их, как голодные собаки кости. Кощей взвыл не своим голосом. Ходока на ту сторону покрыл живой ковер из кричаще-рычащих животных.
Мишка, недолго думая, лучше меня сообразил, как не пустить Кощея-младшего на ту сторону. Он демонстративно уселся своей мохнатой пятой точкой, словно пробкой, на вход в подвал и закрыл его. Медведь скрестил на груди лапы в подтверждение того, что ни за какие коврижки не сдвинется с места.
Увидев это, Кощей-младший не на шутку взбеленился. Если до этого он был слегка раздражен и немножко зол, то теперь он пребывал в ярости, и ярость эта была всепоглощающая.
Сверкнула вспышка зеленого призрачного огня.
Первый раз в жизни я увидела злую магию, и ее цвет мне не понравился.
Кощей поднял вверх руку, полыхнуло пламя, и я поняла, что сейчас от моих защитников останутся только рожки да ножки, а еще угольки и обгорелые клочки шерсти.
Я заозиралась по сторонам в поисках дополнительной помощи, но увидела только бегущего ко мне ежика.
– Что я могу еще сделать? Звери надолго его не остановят! – обратилась я к нему, подхватывая под мягкое пузико колючий шар.
– Йоу, чувиха! – речитативом заговорил ежик, отдуваясь после быстрого бега: на таких коротких лапках много не побегаешь. – Кощей-младший нарывается и прорывается, в реальность попасть хочет!
– Так что же я могу сделать? Не на кулаках же с ним драться?
– Это было бы можно, но боюсь, если Михайлыч с ним не справился, то и тебе не сдержать, со всем моим колючим уважением к тебе, разумеется.
– Неужели все кончено и он сейчас прорвется в мой мир, как только воспользуется магией и уберет с дороги лесных животных?
Ежик почесал колючки на затылке.
– Ну, если логически мыслить, не будет прохода – некуда будет и выходить… только без магии его не закрыть.
– Так. Не поняла, проход что, можно закрыть? – И как это я сразу не догадалась?
– Конечно можно, делов-то! Книгу волшебную возьми, коротенькое заклинаньице прочти, и все! Некуда Кощею щемиться будет. – Мое искаженное удивлением и полным непониманием лицо заставило ежика усомниться в моих умственных способностях. – Ну, ты припомни. Книга, волшебная. Неужели твоя бабушка тебе никаких инструкций не давала? Колдовать, ворожить не учила? Ну, может, книги волшебные читать заставляла? Йоу, чувиха? – попытался разбудить меня ежик, перейдя на понятный для современных людей язык. Но мое лицо было такое же изумленно-непонимающее, только вытянулось еще сильнее, когда я вспомнила про записку.
– Ой, она же упоминала про какую-то книгу на полке.
– Книга у каждой Бабы есть, там мудрость поколений записана. Каждая из Баб туда что-нибудь, да записывает. Где эта книга?
– На полке… – застонала я, вспоминая, как бабушкин домик встал и сделал ноги. Глядя на то, как Кощей гоняет огненными шарами зверушек по поляне, осознала, что книгу теперь уже не вернешь и с мимокрокодилом придется договариваться как-то по-другому. Но как? Не устраивать же ему экскурсии с поцелуями в самом деле?!
В нестройный ряд раздумий врезался писклявый голосок ежика: – Йоу, чувиха, а на какой именно полке лежит книга?
– Не знаю… В доме, наверно… – простонала я, глядя на визжащих и пищащих зверей, табуном пробегающих мимо, и Кощея, с хохотом гонящегося за ними. И получила внезапный ответ:
– Вон в том? – Я повернула голову, и в моих глазах загорелся свет надежды. Чем черт не шутит, этот домик точная миниатюрная копия бабушкиного, словно клонировал кто. Возможно, там тоже есть хоть какие-нибудь книги, и желательно потяжелее, чтобы подкрасться к Кощею-младшему с тыла и шарахнуть по затылку для успокоения.
На полусогнутых я поползла к домику, в страхе сидящему в кустах.
– Цыпа-цыпа-цыпа… – попыталась я подозвать трусливый домик. Единственное разумное, что пришло мне на ум при взгляде на это четвероногое, травленное радиацией уродство.
Бочком, боясь каждого радостного хохота Кощея, домик, подкрался ко мне и прижался, словно родной, трясясь мелкой дрожью и прося защиты.
– И как в него войти-то? Он же крохотный, меньше собачьей конуры! – Я вертела жилищный кошмар и так и этак, пока не решилась взяться за дверную ручку и дернуть на себя.