«Никакой сноровки!» — это была последняя связная мысль перед тем, как я ударил. Хорошо так, с подшагом… Точно в бедро только начавшего поворачивать голову в мою сторону Игорям…
Лжемилиционера просто смело, причём именно туда, куда я и рассчитывал, — на его другана с автоматом. Оба с такой силой впечатались в открытую дверь «Форестера», что жалобно скрипнули петли!
«Но за машину переживать будем позже!» — Прыжком преодолев разделявшее меня и противников расстояние, я обрушил град ударов на впавших в прострацию грабителей. Кулаки, локти, ребра ладоней, колени — в ход пошло всё.
Секунд через десять, когда я остановился перевести дыхание, всё было закончено. Тот, кто завладел автоматом, придавленный своим наглухо вырубленным напарником, только вяло мотал головой, пуская кровавые пузыри из свёрнутого на сторону носа. Для страховки наступив на ствол автомата, впрочем, и так придавленного телами нападавших, и взяв Игоряна за волосы, я отвалил его в сторону и пробил «контрольный» в солнечное сплетение второго.
«Вот теперь надёжно!»
Первым делом вернув себе документы и оружие и клятвенно пообещав самому себе больше ни при каких обстоятельствах не оставаться безоружным, учинил быстрый шмон.
Пистолет оказался не травматиком и не «газулькой», а банальной полудетской пневматикой, документов, кроме одного паспорта на двоих, у нападавших не оказалось, а форма была позапрошлого сезона, то есть ещё советских времён.
«Ну и чего теперь с этими сволочами делать? — Остатки законопослушности у меня ещё сохранились, а концепция „по законам военного времени“ не стала доминантой в поведении. — А сдам-ка я болезных по принадлежности!»
Хозяйственно (не отмывать же потом багажник от крови?) расстелив пару больших пластиковых мешков в багажнике, я стянул конечности разбойников кабельными стяжками, пучок которых всегда валялся у меня в машине, в причудливую икебану — правая рука одного к левой руке другого, левая рука — к правой ноге подельника… Причём один лежал лицом вниз, а второй — спиной на нём…
«Пусть теперь побарахтаются, придурки!» — Злорадство — черта не очень похвальная, но отчего бы не порадоваться, если получилось удачно вывернуться из не самой приятной передряги?
Пленники очухались, только когда от места происшествия нас отделяли три десятка километров. За всё время я встретил только пару авариек энергетиков — одна проехала в сторону Торжка, приветственно моргнув фарами, а вторая стояла на «главной площади» посёлка со смешным названием Холохолёнка. Вот как раз в этот момент сзади донеслись приглушённые багажной шторкой оханье и матерщина. Потом в багажнике завозили активнее:
— Что за херня! Выпусти нас! Ты ответишь, козлина!
Хмыкнув, я тщательно прицелился и, сбросив, естественно, скорость, проехал левыми колёсами по солидных размеров колдобине, удачно попавшейся на пути.
Ойкнув, пленник замолчал. Кто это был, по голосу разобрать не удалось.
На посту у моста встреча оказалась далеко не такой тёплой, как несколькими часами ранее, — на этот раз на мою машину были направлены как минимум четыре ствола. А вот с проверяющим повезло — подошедшая фигура в костюме химзащиты что-то неразборчиво пробубнила в респиратор, когда я приоткрыл окно, потом человек сдвинул его с лица, и я увидел уже знакомого мне лейтенанта:
— Снова вы? Богато живёте!
— И ты будешь — не узнал! — поприветствовал я милиционера.
— Снова на склад?
— Так точно!
— Проезжайте!
— Лейтенант, а я вам гостинцы привёз!
Он удивлённо посмотрел на меня.
— В багажнике пара героев, решивших, что нет ничего лучше, чем под шумок «трясти» машины на трассе. Сдаю, так сказать, по принадлежности…
— Да за каким деревянным они нам сдались? Там бы на обочине и оставил.
— Они в вашей форме.
Лейтенант хищно подобрался:
— Ксивы?
— Один потёртый паспорт. — Я протянул реквизированный документ в окно. — И «макарка» пневматический.
— Пааанятненько, — с упором на «а» протянул милиционер и махнул рукой «свите». — А вы, батенька, затейник, затейник! — донеслось, когда стражи порядка открыли багажник.
— Ножик дать? — участливо поинтересовался я у них — своими ногами взятые плен в той конфигурации идти вряд ли смогут.
— Спасибо, свои имеются… — щелчок открывшегося складника подтвердил слова. — А ну, сволота, встали! Ножками, ножками… Хотя стоп! — Милиционер подошёл ко мне. — Извини, военный, а до ОВД не подбросишь меня с этими архаровцами? А то у нас с транспортом сейчас ещё хуже, чем до войны. Вон, видишь, что нам досталось?
Проследив за указующим жестом, я, признаться, обалдел — за строительной бытовкой, служившей караульным помещением, стоял… «ГАЗ-51». [43]С деревянной будкой на месте кузова и кривоватой надписью «Ремонтная» на ней.
«Это же сколько ему лет-то? Наверное, старше меня лет на десять… Когда же я последний раз этот антиквариат видел? В детстве, пожалуй…» — но тут я вспомнил, что когда несколько лет назад у соседей Виталика по даче горел сарай, то из Торжка приехала пожарная машина именно на базе «пятьдесят первого».
— Ну так что, отвезёшь?
— Далеко ехать?
— Почти по дороге.
— Ладно, садись. Только этих снова запакуйте.
— Эт мы мигом! — обрадовался милиционер. — Ищенко, в браслеты орлов! Я в отдел их сдам и сразу назад! Саню разбудите — он за старшего теперь! — Отдав все необходимые распоряжения, лейтенант обошёл машину: — Военный, богатство своё убери! — попросил он, заметив лежащий на переднем сиденье автомат и подсумок с магазинами.
— Да пожалуйста! — Я переложил подсумок на заднее сиденье, а вот автомат приспособил между собой и дверью, под правую руку. Хрен его знает, а вдруг парни из багажника сумеют снять наручники? — Командуй, лейтенант!
— Меня Андреем зовут, — представился милиционер, поёрзав на сиденье. — Андрей Светлицкий.
— Василий. — Я пожал протянутую руку.
— А ты по званию кто, Вася?
— Капитан.
— Лихо ты их… Поезжай пока по Московскому, до канала всё время прямо.
— Это где второй пост на Лениградке?
— Не, Ленинградка, она сильно левее, нам после неё повернуть лучше будет. На Екатерининскую.
Решив, что в подробности местной географии можно въехать как-нибудь позже, я промолчал и просто вырулил со стоянки у поста.
— А где вам такую древность разыскали?
— Да на ГЭС, она у них раньше «летучкой» на линии работала, лет тридцать назад. А потом её в гараже забыли и вот сейчас по мобилизации нам отдали.
— И что, неужели работает?
— А чего ему будет? Дед мой на такой работал, говорил, что при нормальном уходе «газон» хоть сто лет проработает. Я закурю, не возражаешь?
— Не стоит, и так целый день гадостью дышу. Да и ты бы поостерёгся…
Милиционер хмыкнул:
— От этой гадости хоть польза какая-нито… Слушай, а ты этих не монтировкой отделал? Больно качественно получилось…
— Нет, руками.
— Зачётно. Чем занимаешься?
— Онанизмом в ванной.
— Да ладно, что ты так? — надулся милиционер.
— Это присказка такая.
— А, тогда понятно… — Что ему стало понятно, мне было всё равно. Не то чтобы я был букой, просто немного устал от всех этих плясок. Хорошо суперменам в кино — подрался со злодеями, речугу толкнул, и в объятия к какой-нибудь сногсшибательной блондинке. Из объятий опять в драку или перестрелку… И снова по кругу. Их здоровью можно только позавидовать!
— Сейчас поспокойней станет, я к вам заеду, пару уроков возьму, ладно?
— Тут парой не обойдёшься… Пахать придётся.
— Постараюсь. Племяша привезти можно?
— Лет сколько?
— Двенадцать.
— Можно, но далековато ездить будет.
— Так он с сеструхой у вас в Медном живёт.
— Ну смотри… Как, беженцев много? — перевёл я разговор на другую тему.
43
ГАЗ-51 — советский грузовой автомобиль грузоподъёмностью 2,5 т; наиболее массовая модель 50—70-х годов. Первые опытные образцы с индексом ГАЗ-11-51 были созданы перед Великой Отечественной войной, серийное производство развернуто с 1946 года. В Советском Союзе автомобиль выпускался до 1975 года.