Тот, кто сеет семена убийства и боли, не пожнёт радость и любовь. – подумал Рик выпив содержимое своего стакана – Я часто говорил эти слова маньякам и преступникам прежде чем убивал их. Лишь сейчас до меня дошло, что я почти не отличаюсь от них. И эти слова не в последнюю очередь относятся и ко мне тоже. Не буду скрывать, я получал удовольствие, когда лишал их жизни. Уже и не помню с чего всё это началось, но счёт своих жертв я потерял давно. Сейчас, анализируя всю свою жизнь, я осознал, что ни разу не спасал чужую жизнь. Никогда не помогал другим людям, ни заботился не о ком, кроме себя. Я всегда был сам по себе, не нужным никому. Сам себе на уме, и это мне было по нутру. В своём сердце оставлял только зиму, а остальное из памяти просто стирал…
Я сражался с чудовищами, и сам стал чудовищем. Так долго смотрел в бездну, что бездна тоже стала смотреть в меня.
Он хотел подлить себе в стакан ещё виски, но бутылка была уже пуста. С другой стороны барной стойки, к нему подошёл мужчина на бирке которого было написано «Константин».
– Что тяжёлый денёк, Рик? – спросил бармен,
– Угу.
– Ну ничего, бывает. Главное не теряй себя. На вот, освежись за счёт заведения, это для постоянных клиентов бесплатно – он поставил перед Риком стакан с чистой водой и удалился.
Рука охотника за головами подняла стакан. Но он остановился с в сантиметре от его губ…
В памяти всплыло обезображенное лицо Софии и отчаявшийся Леонардо. Они оба за решёткой, Рик оставил их там и не оглядываясь молча ушёл своей дорогой. Слишком поздно, – шептал голос рассудка – ты не сможешь им помочь, они уже обречены. Деньги у тебя, так что забудь обо всём. Тебя ждёт новая жизнь. Назад дороги нет.
Рик с грохотом поставил скана.
Вынужден не согласиться – подумал он – я всегда только убивал, пора бы хоть раз кого-то спасти. Скорее всего я погибну, но зато попытаюсь что-то изменить в своей проклятой жизни. Жаль лишь, что я раньше не решился на это.
Он встал со стула и взял чёрный кейс.
– Уже уходишь? – удивился Константин – Как жаль, нынче мало людей ходит в наш бар. Ну ладно, если что-нибудь понадобится только свистни дружище.
Рик остановился и повернулся к бармену, его мрачное лицо озарила коварная улыбка.
– А знаешь, вообще-то ты можешь мне помочь. Где в этом городе можно купить динамит?
Отчаявшийся Леонард сидел на холодном бетонном полу, прислонившись спиной к кирпичной стене за которой находилась его сестра. Поняв, что все вспышки ярости бессмысленны, он постепенно усмирил своего внутреннего зверя. В кромешной темноте своей камеры, гнев и ярость сменились на тоску и печаль. Тяжело вздохнув он сказал:
– Я всему виной, я и только я. Не стану молить у тебя прощения, ибо не вижу в этом смысла. На сей раз, не какие боль и страдания не искупят мой проступок. Причиной всех твоих бед как всегда оказался брат. Я вновь подвёл тебя сестрёнка.
– Нет, это не так, – моментально отозвалась София с другой стороны стены – ты только и делал что заботился обо мне. Лео, я всё знаю. Ты хотел спасти жизнь той девочки, ценой своей собственной. Как же я могу на тебя злиться за это, братец?
Он издал короткий и лёгкий смех.
– Я никогда не перестану удивляться твоей доброте Софа.
– Мама говорила тоже самое – с улыбкой произнесла она.
– Она бы тобой гордилась, как и папа.
Лео задумался. Скорее всего они встретятся с родителями уже этим вечером.
– София, – нарушил нависшую тишину Леонард – как бы я этого не хотел, боюсь мне придётся рассказать Давиду где находится Алита.
– Нет, не смей, они ведь убьют её! – запротестовала София.
– Сестра…
– Этого я тебе точно не прощу! – перебила она.
– София…
– Мне плевать что они станут со мной делать! Ты не должен…
– Зато мне не плевать! – проорал Леонард – Этот ублюдок будет пытать тебя. Снова начнёт кромсать твоё лицо, а когда кромсать уже будет нечего он закинет тебя в клетку к этим животным, они станут насиловать тебя. И всё это будет происходить у меня на глазах… Ты понимаешь? Я с ума сойду от этого ужаса.
София не перебивала, вслушивалась в каждое его слова.
– Если ты им расскажешь где находиться девочка, они не оставят нас в живых? – её голос не дрожал, в нём не было и намёка на страх.
– Не оставят.
Она прислонила ладонь, к стене которая отделяла их.
– Тогда я хочу, чтоб ты знал братик. Я люблю тебя. Даже когда ты обижал меня в детстве и вырывал у меня волосы из головы, я и тогда любила тебя.
Он тоже прислонил ладонь к стене.
– Знаю sister, я тебя тоже люблю.
Последовала долгая тишина. Среди плотной темноты, в окружении четырёх холодных стен. Надежда покинула Леонарда, и Софию. Но страха перед грядущим они не испытывали. Смирившись с судьбой, они перестали что-либо чувствовать. Их разум был холоден как эти стены, а сердца спокойны как река.