- Допустим диверсию, - сказал Прозоров задумчиво. - Но если следовать примеру с "Комсомольцем" - выходит, ядерный взрыв необязателен?
- А какая, в принципе, разница? Дело не столько во взрыве, сколько в последствиях. Разрушишь боеголовки - получишь такое заражение океана, что... Забелин помедлил. - Как сейчас ответственные дяди мыслят? В том смысле, чтобы бюджеты выстраданные кувырком не полетели? Мыслят так: лежат себе лодочки, потихонечку отраву выпускают, а мудрая природа, к дерьму цивилизации притерпевшаяся, постепенно ее нейтрализует. Ну и дай ей бог!
- Но неужели есть ребята, и взаправду способные увлечься такой вот идейкой фикс...
- Вы мне про опасных сумасшедших говорили, - продолжил Забелин. - А мы не опасные сумасшедшие? Наштамповали оружия, способного тридцать шесть раз уничтожить шарик! Зачем же тридцать шесть раз его уничтожать, достаточно, полагаю, одного... Вот здесь, вокруг нас, нерестилище всех угрей планеты. Сюда эти вкусные змеи-рыбы плывут, преодолевая тысячи миль для метания икры. Ничего не зная о "К-219"! Потому что этот "К" не должен существовать в природе! Он все взял от нее - начиная от общих форм кита, кончая выделенными из тонн руды граммами редчайших металлов! И - противопоставил себя ей! Вот он сатанизм-то... И вот наши бедные, глупые угри... Отнерестились, как им положено древним инстинктом, личинки их захватили радионуклиды и - отправились теплым Гольфстримом к берегам Европы, становясь, сообразно тому же закону природы, пищей промысловых рыб.
- Приятного аппетита! - сказал Прозоров.
- Ага. Хочу, кстати, блеснуть эрудицией, - сказал Забелин. - У Штатов сейчас - сто девять лодок, строятся тринадцать. У Англии - семнадцать, еще шесть в проекте. У Франции - одиннадцать, будет тринадцать. У Китая - шесть, станет семь. Скоро в это дело впряжется Бразилия. Значит, подорожают титановые стали с маркировками АКА - 25, 27, 29.
- Ну ты просто малый энциклопедист! - качнул головой Прозоров. - Ничего, что я так, по-приятельски?
- Ничего.
- Тогда, приятель, следующий вопрос: каким образом можно бабахнуть подводный арсенальчик для террористов?
- На судне есть батисфера, - ответил Забелин. - И если все так плохо, как мы думаем, то россказни, будто батисфера - безобидная стационарная станция слежения, - сказки для дураков. В шарик грузится взрывчатка, устанавливается часовой механизм...
- Но с "Комсомольцем"-то они этого делать не стали, - перебил Прозоров.
- Там была другая задача. А теперь, с попорченным движком, туда им не возвратиться. Дорожка одна - в Штаты на ремонт. А вот пойдут ли они в Штаты...
- Многое не увязывается, - сказал Прозоров. - Налицо отсутствие информации. И в оголтелый фанатизм я все-таки не верю, не та версия. Но то, что нас в итоге сбросят за борт, - точно. Мы - лишние.
- Красочное ты нарисовал будущее, - глубокомысленно кивнул Забелин. Воодушевляющее, прямо скажем.
- Меня воодушевляет другое: кто-то умышленно повредил движок... Но кто? - Прозоров наморщил лоб. - И зачем? Но это - профессионал. Не какой-нибудь там Крохин, к примеру...
- Скорее Сенчук, - механически произнес Забелин.
- Тогда надо поговорить с ним, - сказал Прозоров. - Тем более... кивнул на появившегося на палубе старпома, - помянут он к месту... - И призывно махнул бывшему оперу рукой.
- И что дальше?
- Дальше - держитесь возле меня. Встанем спина к спине... Принцип понятный?
- Мы безоружны.
- Почему? У меня имеются кое-какие игрушки, за право обладание которыми гражданским лицам положен срок... В число игрушек входит двести граммов вязкого серого вещества... В отличие от мозгов мыслит вещество исключительно и в одном направлении и очень ярко! И оно уже находится там, где положено. И прилагается к нему небольшой пульт. - Он повернулся к приблизившемуся старпому. Здравствуйте, подполковник!
- И вам не болеть... - Старпом озабоченно посмотрел на запястье. - Тьфу ты, часы забыл...
- На часах апокалипсиса без пяти минут полночь! - с усмешкой произнес Забелин.
ПРОЗОРОВ
Облокотившись на фальшборт верхней палубы, старпом, глубоко и тяжко дыша, сказал:
- Не знаю, как там насчет апокалипсиса, но тут, знаете ли, в ближайшие сутки планируется одно мероприятие. Называется оно так: поднятие уровня Мирового океана за счет погружения в него некоторых умников.
- И кто же эти новые архимеды? - не без сарказма поинтересовался Забелин.
- Лица, к научным сенсациям отношения не имеющие, - ответил старпом, прибавив, что количество архимедов на протяжении всей человеческой истории составило число ничтожное и не зависящее никоим образом от количества ванн. Затем уточнил персоналии. И-с ленцой поведал о лично им сделанном зловещем открытии: "Скрябин" перевозит взрывчатку - наверняка контрабандную, скоро к нему подойдет яхта с бесполезными на сей момент винтами для батискафа, но террористический груз, судя по всему, борт не покинет.
- А как насчет вашей судьбы? - полюбопытствовал Забелин.
- Но не скрою беспокойства и насчет собственной персоны, - сказал Сенчук. - Не знаю, в чем смысл жизни, но, полагаю, не в том, чтобы стать бесплатным деликатесом для акул. Я бесплатно не умираю!
- А зачем вы вывели из строя силовой агрегат? - спросил Прозоров. Винты - моя работа, теперь скрывать нечего, ну а вами-то что руководило?
- Басурманов надо пришвартовать к ближайшему берегу, - поведал старпом. - Иначе, чует мое старое доброе сердце, будет беда.
- Значит, - подвел итог Забелин, - вами в первую очередь руководит желание спасти наши жизни? Но позвольте вопрос: зачем же вы, гуманист, разнообразили стол обитателей Норвежского моря штурманом?
Сенчук обладал отменными реакциями на любого рода выпады. Дело было так, - сказал он правдивым и жестким голосом. - Я сразу догадался, что нашел себе горе. Но мне хотелось подробностей... В каюте штурмана - сейф. А каюта, как вам известно, ранее была мне знакома до болезненных чувств... Ключики у меня имелись. И на наше общее счастье, ненароком туда сунулся новый обитатель...
- И вы, не моргнув глазом... - произнес Забелин.
- Трагедия очищает! - пожал плечами Сенчук. - Потом... я еще как моргал!
- Ну, если будет следствие... оно разберется, - сказал Забелин. - Что-то не верю, будто вы убивали заведомого преступника. Тут что-то иное.
Сенчук изумленно хмыкнул. Эти наивность и честность, как понял Прозоров, явились для него, матерого негодяя, своего рода изощреннейшим вероломством.
- Он - идиот! - произнес, ища поддержки у Ивана Васильевича. - Его изуродовала жизнь и всякая там пропаганда! Или ты, кавторанг, - с брезгливым соболезнованием посмотрел на Забелина, - не проникаешься нашим необходимым единством? Какие дебаты? Мы должны собраться в кулак, как пальцы скряги на пачке почтенной валюты! Офицеры и джентльмены, как говорится... Штыковой строй на тропе войны! Вот! А если будут продолжаться угрозы, я умываю сильнейшим мылом свои многофункциональные манипуляторы! А в аду, - вновь кивнул на Забелина, - найдется место и для разочарованного коммуниста... С ложно понимаемым чувством товарищества. Я воздержусь от дальнейших колкостей, хотя не стану от этого честнее.
- Проблема в том, что вы не склонны утомлять нас своей искренностью, - в тон ему отозвался Забелин.
- Ну ладно, сейчас не до правовых заморочек и не до личных симпатий-антипатий, прекратите, - урезонил его Прозоров. - Мы действительно должны составить боевой коллектив. Но сначала, господин подполковник Сенчук, проясню некоторые ваши заблуждения...
Сенчук выслушал Прозорова с угрюмым, молчаливым любопытством. Покачал головой. Произнес возмущенно:
- Не знал, что у них такие содом и гарем! Но я расчищу эти авдеевы конюшни!
Ошибки в обозначениях выдали некоторые пробелы в образовании чекиста-старпома, касающегося античных мифов, суть которых, однако, была ему в общих чертах безусловно знакома.
- Если вам дорого мое мнение, - продолжил Сенчук, - то считаю так: все, что можно взорвать, лучше продать или купить. А потому не очень-то понимаю нашего араба, способного приобрести некоторую часть планеты, где постоянно хороший климат и много красивых женщин. Хотя, может быть, таким образом он решил внести в свою жизнь некоторое разнообразие?