– Ты заставляешь меня сомневаться в успехе, – я недоверчиво глянул Фальконе прямо в глаза. – Может, и вправду отказаться?
– Я бы отказался. В этом случае ты всего-навсего лишишься своей репутации удачливого сукиного сына, который из всех переделок выходит победителем. Но жизнь ты сохранишь. Но если ты покончишь с Радулеску…
– Что дальше?
– Ты, может быть, спасешь нас всех. Зло, поселившееся в замке Чоп, однажды распространится повсюду, это всего лишь вопрос времени.
– Я все понял, Фальконе. Спасибо за совет.
– Тебе нужны деньги? Я сейчас располагаю небольшой суммой, могу одолжить пару сотен золотых.
– Спасибо. Я потерял своего Халифа, поэтому не откажусь.
– Буду рад помочь. Подожди меня в моем кабинете, дворецкий проводит тебя. И умоляю – не ройся в моих бумагах. Я этого не люблю…
Фальконе еще что-то говорит, но я уже мыслями в другом месте. Мне видятся ржавые железные двери, привратный мост на цепях, каменные башни и стены, за которыми меня ждет мое главное сражение. То, которое либо сделает меня славнейшим из героев семи королевств, либо закончится тем, что в замке Чоп появится новый хозяин.
Существо, которое когда-то носило имя Алекто – и стало Тьмой.
Молчание определенно затягивалось. Я смотрел на Тогу, Ермолая, Малахию, Анфима Дербника, Алину и понимал, что мои слова если не поразили их, то очень сильно озадачили. Наверное, они думают, что я спятил. И я их понимаю: если бы кто-то другой изложил мне план, похожий на мой, я просто решил бы, что товарищ решил покончить с собой особо изысканной методой.
– Ты… это серьезно? – наконец, вымолвил Тога.
– Совершенно серьезно.
– Леха! – Тога едва не кричал. – Это был всего лишь сон. Это… другая реальность! Нельзя так рисковать.
– Это единственный вариант, – я обвел моих собеседников взглядом. – Я доберусь до транспортала, активирую его и вернусь не в тот день, когда нацисты осуществили план «Новый Завет», нет. Я отправлюсь в 2008 год, встречусь с Димоном и сделаю все, чтобы он не испытывал «Альтер Эго».
– Думаешь, сумеешь его убедить? – спросил Тога.
– Постараюсь. Я заберу диск. Покажу ему его же записку. Если и после этого он не одумается, я его просто прикончу.
– Не мое дело обсуждать замыслы Создателя, – начал Ермолай, – но твой план представляется мне невероятным и малоосуществимым. Проникнуть в логово нахттотеров, пробраться незамеченным к установке, одолеть охрану… Это не под силу даже живому Богу.
– Живому Богу? Возможно. Но человеку должно быть под силу. Иначе все мои титулы, которыми ты меня наделяешь, архистратиг – всего лишь пустой звук. Это, конечно, риск. Но я к нему готов. Если у меня не получится, тогда атакуете вы. Всеми силами, всей мощью. И осуществите план предыдущего Ахозии.
– Что мешает нам сейчас реализовать этот план? – осведомился Малахия.
– Природа врага, с которым предстоит иметь дело. Они знают, что происходит и ждут, когда мы попытаемся захватить транспортал. Я не сомневаюсь, что у них есть резервный план на крайний случай. Если мы прорвемся к установке, они ее просто уничтожат вместе с нами. Им радиация не опасна. Потом, пользуясь сохранившейся документацией Вальтрауба, они восстановят транспортал, и все наши жертвы будут напрасными.
– Откуда ты это знаешь?
– Я не могу этого объяснить. Когда я говорил с Шварцкопфом, я будто читал его мысли.
– Леха, а ты не задумывался, что все это всего лишь вампирское внушение? – не сдавался Тога. – Это они внушили тебе идею идти туда в одиночку. Ты сам говорил, они что-то от тебя хотят. Они вынуждают тебя принять их план. И ты поддаешься на провокацию. Так нельзя, так… неправильно!
– Правильно. Если этот план внушили мне вампиры, я постараюсь разрушить его. Ты же сам мне говорил: докажи им, что ты сильнее, обдури их, а потом – рррраз! А если это моя идея, которую подсказал мне мой сон, такой вариант станет для них полной неожиданностью. Они даже не представляют, что я могу набраться такой наглости и заявиться к ним в одиночку. Они презирают людей, считают нас выморочным отродьем, обреченным на уничтожение. Я докажу им, что они ошибаются.
– Создатель принял оконательное решение? – спросил Ермолай после долгого напряженного молчания.
– Да. Мне нужное кое-какое снаряжение. Светозвуковые гранаты и мощное автоматическое оружие с глушителем. Побольше зажигательных патронов. Инфракрасный прибор наблюдения. И еще, нам нужно продумать, как устроить небольшой отвлекающий спектакль. Нахттотеры наверняка предусмотрели вариант массированной атаки на их логово. Днем они не могут покинуть свои норы, стало быть, вызовут армейскую подмогу. Где-то поблизости нацики держат крупные подразделения. Ермолай, надо организовать разведку и разработать план отвлекающих атак на ближайшие к нам объекты – например, на W67-1 и на форпосты ЛИСА. Попробуем атаковать небольшими диверсионными группами.
– А смысл?
– Я буду знать, что на подмогу рыцарям-вампирам не явятся части нацистских коммандо. Вот тогда мне точно кранты.
– Мы даже не знаем, сколько нахттотеров охраняют объект D65, – подал голос Дербник. – И никакая разведка не может этого установить.
– У меня есть идея. Доктор, – я перевел взгляд на врача, – можете погрузить меня в легкий наркотический сон? Желательно, с программируемыми сновидениями?
– Что ты задумал? – встрепенулся Тога.
– Еще раз хочу пообщаться со Шварцкопфом. Попробую его убедить, что я готов присоединиться к его кодле.
– Ой, Леха, хрен тебя знает, что ты творишь! – Тога махнул на меня рукой. – Я больше ни слова не скажу.
Я хотел ответить ему шуткой, но тут перехватил взгляд Кис. В глазах Алины были тревога, упрек, боль, удивление. В них был вопрос, который она хотела задать – и не решалась. И я понял, что должен это сказать.
– Господа, оставьте нас с Алиной на пару минут, – попросил я.
Мои фельдмаршалы молча удалились. Мы остались вдвоем.
– Алина, я помню, как однажды ты мне рассказала про рай, про ангела с огненным мечом, – сказал я. – Так вот, я хочу сделать все, чтобы ты увидела если не рай, то хотя бы мир, в котором не нужно бояться шуцманов, прислушиваться к щелчкам счетчика радиации и каждую ночь ждать прихода выведенных учеными подонками кровожадных мутантов. Может быть, я много на себя беру. Мне сейчас трудно говорить, я очень волнуюсь. Но мне хочется, чтобы ты знала – все, что я делаю, я делаю без колебаний. Я не хочу, чтобы снова погибали люди. Такие, как твой отец, как убитый мной Иван. Хочу, чтобы Зонненштадт, ЛИСА, Штаубе, белесые вампиры, Могильный лес исчезли, как кошмарный сон. И чтобы мой Питер снова стал Питером. И еще я хочу, чтобы ты была счастлива. Я все сделаю, как надо, верь мне. Я постараюсь. А если не получится у меня, это сделаешь ты. Я ведь знаю все, Алина. В курсе, чего хочет от тебя Мюррей, и что хотел поручить тебе Старик. Знаю, зачем тебя отправили к апокалитам. Ведь это тебе приказали закрыть транспортал. Скажи мне, что ты должна была сделать?
– Перепрограммировать главный компьютер цайт-машины, – ответила Алина. – Мюррей дал мне коды управления. Я должна открыть пространственный портал в точку «Альфа».
– Чевертое декабря тысяча девятьсот сорок четвертого года, верно?
– Да, именно в этот день.
– А потом?
– Потом мне следовало войти в портал и уничтожить силовую установку.
– Каким образом?
– Разрушить внешний контур системы охлаждения.
– А после?
– После? – Кис слабо улыбнулась. – А после я увижу ворота, в которые так мечтала когда-то войти.
– И ты так спокойно об этом говоришь?
– Послушай, Алексей, мой отец умер. Неужели ты считаешь, что у меня не хватит сил отомстить нацистам, даже если ради этого придется умереть?
– Ты просто не доберешься до реактора. Ты погибнешь в считанные секунды.
– Алексей, ты не умеешь врать, – Кис шагнула ко мне и, поднявшись на цыпочки, зашептала мне в ухо: – Мюррей мне все рассказал. Только я и могу уничтожить контур. Я знаю, кто я.