— Группа доктора П. Тиссена — разработка диафрагм к диффузионным машинам (в секторе Кикоина);
— Группа проф. М. Ар-денне — разработка метода электромагнитного разделения изотопов урана в секторе Арцимовича (лаборатория № 2). Как только метод Арденне заработает, Лев Арцимович будет назначен научным руководителем работ по данному направлению усилий по обогащению урана;
— Доктор Штеенбек (Сухуми) — разработка центрифужного метода обогащения изотопов урана. Но в только что изданной книге Смита «Атомная энергия для военных целей» этот метод вообще не упоминается, к нему в лаборатории № 2 никто из советских корифеев не приставляется…
К концу мая в лаборатории «Б» находятся 34 специалиста из немцев Поволжья, чудом уцелевших в лагерях немецких военнопленных.
Лето. В эти месяцы гениальный доктор Н. Риль совершает еще один научный подвиг: воспроизводит метод очистки металлического урана от примесей — по документации, добытой советской разведкой в США. Нико-лаус делает это на оборудовании, изготовленном в Тюрингии на керамических заводах.
Однажды кураторы атомного проекта А. За-венягин и М. Первухин целую неделю, находясь в Сухуми, проверяют ход работ в институтах «А» и «Г». Отбывая в Москву, они формулируют свои предложения по «активации работ», среди которых есть и такое: «Усилить коллективы специалистами из советских (читай — поволжских) немцев».
Изобретательность генерала Завенягина не имеет границ: он этим летом привлекает немецких специалистов даже к поиску урановых руд из прибалтийских сланцев(!).
К середине лета работы по атомному проекту переводятся поистине на бешеные обороты. Стремительно растет контингент лагерей центрального подчинения: еще в июне 1946 года в них содержится 550 тыс. заключенных, но в 1952 году их число достигнет 1,7 млн человек и затем стабилизируется. Причина одна: тотальная мобилизация столь специфического «трудового резерва» на осуществление атомного проекта!
Часть XIV. В бешеном темпе
Август 1946 года. Виктор Турбинер вздыхает с облегчением: приказом КБ-11 (г. Саров) он зачисляется в его штат начальником центрального (научно-конструкторского) сектора(!).
Для профессора Фрица Ланге, изнывающего где-то в Москве без достойного его квалификации применения, начинается удачный период: при ПГУ (невиданный случай!) организуется лаборатория № 4 под его руководством, но главное — с традиционной для него как ученого центрифужной тематикой. Но так как в этот метод советские корифеи не верят, Курчатов отпускает Ланге в свободное тематическое плавание, не приставив к нему кого-либо из своих талантливых учеников.
Но в Ланге верит дорогой Лаврентий Павлович, и это — главное. И Берия прав: именно центрифужный метод (естественно, в ином, чем у Фрица Фрицевича, аппаратном исполнении) произведет революцию в технологии обогащения урана.
Едва Ланге получает новые полномочия, он заявляет о своей работе: на заседании Урановой комиссии делает доклад «Разделение изотопов урана», в котором излагает сущность метода.
Именно к этому периоду относится сенсационное открытие, которое совершает автор этих строк: в составе коллектива, проектирующего первый советский уран-графитовый реактор, обнаруживаются сразу три проектанта-немца. Впервые в исследовательской литературе называю их имена: доктора Визингер, Деленс и Мишке.
Трое других проектантов — русские ученые. При этом нужно не забывать, что вся документация по этому проектируемому объекту была добыта нашей разведкой в США.
Сентябрь. Похоже, что за немецких специалистов, собранных под Сухуми, руководство спецкомитета берется всерьез. На своем очередном заседании оно утверждает планы работы лабораторий А и Г, списки советских специалистов, направляемых для работы в немецкие коллективы этих лабораторий, назначение советских специалистов «по усмотрению руководства ПГУ» проф. Арденне и проф. Г.Герца заместителями директоров лабораторий.
Председатель спецкомитета Лаврентий Берия, ни на минуту не забывая о желании Сталина заставить попавших в его руки немецких ученых поделиться их знаниями и опытом, приобретенными в годы войны, в письменном виде сообщает вождю народов о том, что комиссия в составе Завенягина, Первухина, Курчатова, Лейпунского и Арцимовича на месте проверила работу институтов А и Г в Синопе и Агудзерах. Комиссия приходит к выводу: «Работы, ведущиеся там немецкими специалистами, подчинены конкретной задаче по освоению атомной энергии, решаемой советскими физиками. Немецкие специалисты используются наиболее целесообразно. Предусмотрены меры поощрения специалистов за успешное выполнение работ, а также меры по дооснащению оборудованием и усилению коллективов советскими специалистами…»