– Полковник Чернышов? – переспросил Берш. – Вроде бы знакомая фамилия.
– Еще бы! – усмехнулся Юдин. – О нем в нашей бывшей конторе легенды ходят. Помнишь стрельбу на Манежной и взрыв на Тверской весной прошлого года, когда ФСБ международного террориста накрыла? Между прочим, Чернышова разработка. Говорят, он лично руководил всей операцией и даже участвовал в задержании. Еще в его активе перекрытый канал поставки оружия чеченским боевикам и несколько предотвращенных террористических актов по России.
Об упомянутых Юдиным событиях Берш прекрасно помнил. О стрельбе на Манежной и взрыве на Тверской в свое время шумели все средства массовой информации. Но взрыв и стрельба не затрагивали интересы корпорации, поэтому он быстро выкинул их из головы. И вот оказалось, что к этим событиям имеет самое непосредственное отношение человек, который в данный момент стоит у корпорации на пути. Берш очень пожалел, что вовремя не навел справки об этом человеке. Сейчас же нужную информацию приходится собирать по крупицам.
Петр Берш перебросился с Юдиным еще парой ничего не значащих фраз, потом Юдина отвлек кто-то из других гостей, и Берш, воспользовавшись случаем, быстро попрощался с бывшим коллегой и поспешил исчезнуть с презентации. Где-то среди гостей расхаживал наемный убийца, и это обстоятельство отнюдь не успокаивало Берша и не поднимало ему настроения. Тем не менее он вполне благополучно вышел из зала и добрался до оставленного на охраняемой стоянке автомобиля. Но окончательно успокоился Берш только тогда, когда прибыл в офис и заперся в своем кабинете.
«Необходимо как-то выяснить, по чью душу приходил туда Шон, иначе я просто не смогу спать спокойно», – отстраненно подумал Берш, включая компьютер. Перед выходом в отставку полковник Берш немало потрудился, создавая информационную базу данных о своих прежних коллегах. И сейчас в компьютере Берша хранилась информация о руководителях всех структурных подразделений ФСБ и внешней разведки, а также сведения об их наиболее известных сотрудниках. Берш зашел в раздел «Управление по борьбе с терроризмом ФСБ России». В начале раздела шла информация о начальнике управления генерал-майоре Локтионове. Бегло прочитав ее, Берш спустился вниз по разделу. Экран еще несколько раз мигнул, пропуская очередную компьютерную страницу, и на глаза Бершу попался выделенный жирным шрифтом подзаголовок «Чернышов Павел Андреевич – начальник оперативной группы, полковник». Ниже имелся компьютерный вариант фотографии, но не сканированный с обычного фотоснимка, а взятый из какой-то видеозаписи. Тем не менее изображенный на фотографии мужчина получился вполне узнаваемым. К фотографии прилагался и текст размером на пол-экрана.
«Серьезный противник, – заключил Берш, дочитав текст. Предотвращенные теракты, перекрытый канал поставки оружия боевикам, захват международного террориста весной прошлого года, вспомнил он слова Юдина. – Надо же, сам участвовал в задержании. Обычно руководители операций не склонны к личному геройству, а тут… У этого Чернышова ничего нет за душой, – сам собой пришел вывод. – Бессребреник гребаный! Человек, которому есть что беречь, не бросится грудью на пулеметную амбразуру. Значит, крышу не предоставляет, протекцию никому не оказывает и иных доходов, кроме зарплаты, не имеет. Принципиальный. – Последний вывод крайне опечалил Берша. – С таким типом невозможно договориться. Только валить». Щелкнув клавишей «мыши», Берш вернулся на один экран назад и уперся взглядом в фотографию Чернышова.
«Возможно, мои опасения напрасны, – попытался он себя успокоить. – И интерес оперативников ФСБ к Варенникову не более чем формальность. Но Шон сработал чисто, поэтому фээсбэшникам никогда не докопаться до истинных причин автокатастрофы и уж тем более – не установить мотивов ликвидации Симонова». Однако внешность человека с фотографии, свидетельствующая о его недюжинном уме и воле, упорстве, презрении к опасности и привычке идти до конца, заставила Берша пересмотреть ход своих мыслей.
«Нет, – сказал себе бывший разведчик, пристально разглядывая фотографию Чернышова. – Если этот полковник вцепится, то уже не отпустит и не успокоится, пока не подтвердит возникшие у него подозрения или не опровергнет их. Сейчас, когда разработка в самом разгаре, любой интерес спецслужб весьма некстати. Разработку необходимо форсировать, пока фээсбэшники не докопались до сути вещей». Придя к такому выводу, Берш тут же снял трубку и набрал номер своего ближайшего помощника Артура Губанова.
Берш знал Губанова еще со времен совместной службы в СВР. Из всех сотрудников возглавляемого им отдела именно к Артуру Губанову Берш испытывал наибольшее расположение. Дело тут было вовсе не в высоких профессиональных качествах Губанова. Кроме него, в отделе Берша работало немало способных сотрудников, но только Губанов из каждой зарубежной командировки привозил начальнику не просто ценные, а весьма дорогие подарки. Артур делал это без всякого напоминания, причем преподносил дары настолько естественно, что даже такой опытный агентурист, как Берш, и то порой поражался «абсолютной искренности» своего подчиненного. Ответная реакция Берша не замедлила сказаться. Губанов начал летать в загранкомандировки гораздо чаще коллег, а через год службы в отделе Берша стал самым доверенным сотрудником своего шефа. Только ему Берш поручал особые задания, которые не находили отражения в официальных командировочных предписаниях. Артур Губанов быстро разобрался, какие задания являются основными, а какие легендой, и при выполнении личных поручений Берша прилагал куда больше стараний, чем при работе по официальным заданиям. С выходом Берша в отставку профессиональная карьера его любимчика затормозилась. Слишком многие в департаменте научно-технической разведки завидовали привилегированному положению Губанова. Однако Берш не оставил своего фаворита и охотно взял его в службу безопасности «Промэкса» на должность своего заместителя. Так бывший начальник отдела СВР и его подчиненный вновь оказались вместе, о чем ни тот ни другой нисколько не жалели…